Ах, трава-мурава, босы ноженьки,
Ты холодной росой ороси,
Передай жене, что Серёженька,
У Маруси гостит – пусть простит.
По росе иду, и кругом туман,
А Маруся мураву коси́т.
– Здравствуй, милая, ты сошла с ума,
Я пришёл погостить.
Потому кошу, чтоб Серёженька,
Уходил от жены по делам,
Чтоб Серёженька знал дороженьку,
А жена не нашла по следам.
Приготовлен стол, и на нём еда,
И кровать свежестелена,
Мы нальём вина, и ушла беда,
А жена далеко – не потеряна.
Средь зимы
Островерхие крыши, заборы,
Тонут в снежном плену средь зимы,
Серебром отливают просторы,
В свете нежном холодной луны.
Без румян и помады – подарок,
Ты красива без глянца и пудр,
Поцелуй средь зимы будет жарок,
А взгляд грешных глаз целомудр.
Золото скифов
От свечи свет, как золото, жёлт,
Подвенечное платье на стуле,
Капли воска упали на шёлк,
Спи не бойся – тебя караулю.
Ты во сне где-то там, далеко,
Где есть остров безлюдный Карибов,
Тайна страсти порхает легко,
Среди буйства горячих изгибов.
Свет струится вокруг золотой,
Как в шатре у персидских калифов.
Перси манят ладонь красотой,
Купола, будто золото скифов.
Любовь застряла в междометьях
Любовь застряла в междометьях,
Меж линялых, горьких фраз,
В словах длиннее, чем столетья,
Скользя слезой с усталых глаз.
Атмосфера гущей ватной,
Меж нами встала, как экран,
Как понять и быть понятным,
Когда душа болит от ран.
Чья же истина дороже?
Под свет пылающих свечей,
Давай друг другу мы поможем,
Сплетеньем рук, а не речей.
Любовь – это вольная птица
Почему в белом платье…
Почему в белом платье невеста,
И при темном костюме жених?
При том они счастливы вместе,
А разлука же горе для них.
Потому что любовь белопенна
И чиста в белоснежной красе,
Только в браке она постепенно,
Становится грешной, как все.
Любовь – это вольная птица,
Упала устало на них,
И просит больная напиться
Напитка, что есть у двоих.
Эта жажда любви неуемна,
Но со временем гасится страсть,
Исчезает напиток и темный
Костюм подчеркнет эту власть.
О, женщина
Женщина – это загадка природы,
Понять невозможно сей феномен,
То переменчива, словно погода,
Порою железна, как леди вуМЭН.
Макияж ее модный, лишь маскировка,
За внешним фасадом скрывается ложь.
С мужчиной она управляется ловко,
Скупая пол – царства за ломаный грош.
Играет в любовь она с упоеньем,
Держит десяток ходов про запас,
Сложно понять все ее устремленья,
Нацелен куда будет следущий пас.
Женщина – это работа создателя,
Гибкость и жесткость – свойство ребра,
Мужчина навеки остался мечтателем,
Не верит, что может любовь быть слепа.
О, женщина, может коварство вам имя,
Может притворство, иль что-то еще,
Только влечет к вам мужчин и поныне,
Тайна любви, а не глупый расчет.
Дымит тавро
От жгучих слов дымит тавро,
Мутя сознание до боли,
Клеймить, желание старо,
Горят заросшие мозоли.
Какое терпкое вино,
Мы пьём, горчит с годами чаще.
А дни, как кадры из кино,
Где плёнка – поезд уходящий.
Нет блеска юности в глазах,
В них утонула радость, видно.
В твоём тавро, хочу сказать,
Нет серебра, что и обидно.
Были мы когда-то
Были мы когда-то рысаками,
С быстрыми ногами и походкой,
Годы молодые ускакали,
Бросив нас на привязи короткой.
Вот идёт красотка, словно пишет,
Рядом бы пройтись молодцевато.
Может и она кого-то ищет,
Наша привязь только маловата.
Праздник женский встретим, не робея,
Сделаем лицо своё попроще,
Вспомним ту красотку, утром бреясь,
И взгрустнём, лицо, представив, тёщи.
В первых числах март ещё капризен,
Снег с морозом солнышко осилят,
Женщины не ждут любовных писем,
Розы ждут на праздник, меньше пилят.
Не ловится здесь иваси
Пространство людское, житейское море,
Оно не имеет границ,
Здесь люди влюбляются, шутят и спорят,
Вся жизнь в выражении лиц.