– Я бы предложил вам апельсиновый фреш. Если хотите, могу лично поставить вам столько зонтиков, сколько вам будет угодно.

– Тогда налейте сразу в зонтик! – сказала терявшая терпение девушка, громко захлопнув меню.

– Как вам будет угодно, – с усмешкой произнёс антилопа и приставил к бумаге карандаш.

– Всё, хватит! – чуть ли не крикнула тигрица и недовольно из-подо лба посмотрела в глаза парню.

– Сдалась?

– Ты пытаешься делать вид, будто мы с тобой не знакомы – мне это не нравится.

– Я просто выполняю свою работу. Официанту нельзя вести беседы с гостями.

– А мне кажется, что ты обиделся за мой вчерашний уход.

– Тогда можно сюда приписать и странного мужика, который на тебя смотрит влюблённым взглядом, – сказал Фланнаган, понимая, что его слова слышатся как ревность.

– И это, в принципе, тоже. Но мне вчера действительно нужно было на работу, а сейчас я праздную поимку опасного преступника со столичным инспектором.

– Я ничуть не против. И вообще не таю на тебя обиды, просто рабочая этика.

– Хорошо. Тогда, я надеюсь, мы сможем встретиться снова и попытаться нормально поговорить. Как насчёт сегодняшнего вечера? Возле входа в центральный парк в девять часов.

Фланнаган замер, стараясь ни о чём не думать. Он взглянул за окно, на улицу, где был прекраснейший день, где звери наслаждались жизнью. Ему захотелось вдоволь напиться тем удовольствием, что все получают от приятных вечеров. А Хегли уже и забыл их сладкий вкус. Приходилось либо оставаться на работе, после которой ничего не хотелось, либо принимать участие в очередных авантюрах Хью, либо отправляться на опасные рейды, с которых можно было и не вернуться домой.

– Я приду, – задумчиво сказал импала, насильно оторвавшись от своих мыслей.

– Рада это слышать. Надеюсь, сегодня нам удастся поговорить ещё и узнать друг о друге больше.

Вернувшийся лев, который аккуратно обошёл Хегли и сел на своё место. Он был полон энтузиазма, сразу заказал бутылку дорогого вина, на которую сразу упал его взор. Своими манерами и действиями инспектор вызывал крайнее отвращение у антилопы, время от времени поглядывавшего на двух отдыхавших гостей. Мишель, конечно, вызывала симпатию у льва, чего он и не скрывал, изредка дотрагиваясь до её руки, говоря нежные слова, но на большее ему не позволяла сама девушка, чаще поглядывая на смущённого и напряжённого Хегли, чем на своего спутника.

Обеденный перерыв подходил к завершению, зал пустел от уходящих к трудящимся вершинам зверей. Последними из тех, кто просидел весь час, была Мишель и её начальник – как стало известно из разговора – Иероним. Лев под конец обеда склонил голову, загрустил, хотя, как показалось Хегли, больше давил на жалость, стараясь любыми методами добиться расположения девушки. С минутами терпение вытекало из чаши, Ярвинен решила прекратить позорище и увести Иеронима подальше от импалы. Они оба оплатили счёт, сразу же передав его официанту, так варварски похищавшего внимание Мишель всё это время.

Хью продолжал стоять у плиты, не прекращая работу ни на минуту. Его стараниям был рад шеф, который стоял в паре шагов и пристально поглядывал за своим подчинённым – это до безумства раздражало пса, старавшегося в такие моменты делать свои движения максимально идеальными и эффектными. Пёс вошёл в зону, был полностью погружён в работу, пока чужая рука не дотронулась до его плеча и не сбила лабрадора с волны.

– Чёрт! Хегли, ты как всегда не вовремя! – прошипел Хью. Он развернулся к своему другу и, полностью не охладившись от нарезания моркови, выставил нож перед импалой.

– Опять хотел на шефа произвести впечатление? – ответил псу Фланнаган и схлестнул два орудия ресторанных миров между собой: счётом отвёл нож в сторону. – Только вряд ли он оценит.