Хорошенько потянувшись, я поднялась с кровати и подошла к письменному столу, стоявшему напротив окна.

Жуткий запах бензина забивался в ноздри интенсивней, но я старалась не зацикливаться на нем.

Первым делом проверила телефон — и сразу же обратила внимание, что из сообщений каким-то образом исчезла переписка с незнакомцем.

Что за чудеса? Ну не приснилось же мне...

Подумав, что разберусь с этим позже, я посмотрела на часы и не на шутку запаниковала.

Уже за полночь перевалило, а мама почему-то до сих пор не вернулась домой.

В спешке набрала ее номер, но упрямая женщина трубку не брала, а потом и вовсе абонент оказался недоступен.

Странно...

Решила проветрить комнату, а заодно остудить голову, иначе моим мозгам угрожал ожог четвертой степени.

Резко раздвинула шторы и застыла в позе дерева, тянущего "ветви" к небу. Желание освежиться мигом провалилось в пропасть, поскольку из распахнутого окна я наблюдала столб полупрозрачного дыма, поднимающегося вверх.

Чтобы понять причину его возникновения, мне пришлось забраться на стол и навалиться на карниз.

— Что за хрень? — опешила.

Прямо под моим окном стояла заведенная машина Романа Ильича, отца Севера. Потоки выхлопного газа едким облаком поднимались в небо и проникали зловредными парами в мою комнату. Раздражали рецепторы. Оседали в легких.

В их дворе было безлюдно, но яркие прожекторы освещали практически всю его немалую территорию.

В какой-то момент взгляд привлек тусклый свет, загоревшийся на первом этаже их трехэтажного дома. На стену гостиной бросились две тени. Хаотично движущиеся словно в танце и сплетающиеся друг с другом воедино.

— Эй, Роман Ильич, вы дома? Пожалуйста, отгоните машину! — орала, не щадя связки. — Или вы хотите, чтобы я отравилась выхлопными газами!

Никому из соседей не было дела до моей возможной безвременной кончины.

Что ж, придется идти и разбираться самой. Деваться мне некуда.

Обувшись в сланцы, я пустилась из дома на улицу. Прохладный воздух обжог нежную кожу во всех открытых участках.

— Вот же идиотка! — тут же ругнулась себе под нос.

Одета-то я была не самым лучшим образом. Я, скорее, была раздета, чем одета.

— Ай, пофиг. Я быстро.

Настойчиво нажала на звонок, вмонтированный в кованные ворота. Еще разок и еще. Никто мне не отвечал.

А вдруг с Довлатовым-старшим что-то стряслось?

Ну не мог он забыть свою заведенную машину под нашими окнами, и спокойненько отправиться баеньки в обществе девицы.

Роман Ильич, конечно, был тем еще возмутителем спокойствия и дамским угодником. Мужчина с большим внутренним стержнем. Подавляющей аурой. Мощной харизмой. И совершенно звериной энергетикой, как однажды нескромно охарактеризовала его моя подруга Лера Васнецова.

— Господи, всегда, когда дядь Рома смотрит на меня дольше пары секунд, мне хочется кричать во весь голос всякое разное!

— Например?

— Я хочу от вас ребенка! Или, молю, заделайте мне пробоину в сердце! Да, вот так! Еще! Бо-о-о-же! — пошло шутила она в свое время.

— Дурочка, он же друг твоих родителей! В отцы тебе годится! — обсмеяла ее нездоровую одержимость, переходящую все границы.

— И что? — взбрыкнула она и мечтательно вздохнула, накручивая на палец каштановый локон. — Знаешь ли, данный факт нисколько не мешает мне ночами фантазировать о нем! Только тс-с! Никому ни слова о моих сексуальных фантазиях! Не хватало еще, чтобы отец узнал! Ремня такого всыпет!

— Мало тебя выпороть! Тебя нужно изолировать на годик-другой! Совсем уже зациклилась на Романе Ильиче!

— Зорина, святоша ты моя, дай хоть помечтать! Не криминально же!

Шутки шутками, но в какой-то степени я понимала Леру.