О-о-х!

– Просто Алис хотела привлечь к себе внимание, – небрежно произносит Нинель.

Я ловлю папин задумчивый взгляд, направленный в ее сторону. И понимаю, что он, скорее всего, с ней в чем-то согласен.

– Нинель, еще раз назовешь меня «Алис», и я твое имя упрощу до Ниннушки, – раздраженно предупреждаю я.

Моя собеседница по-рыбьи выпучивает глаза.

Папа со Славой утыкают свои смешки в пустые бокалы. Наташа, что-то обсуждающая со своей подругой, несильно наступает мне на ногу (я-то наивно думала, что этот Гитлер в платье не прислушивается к нашим разговорам).

Отпиваю глоток шампанского, чувствуя, как горит лицо: Поль несомненно смотрит сейчас прямо на меня. Я не рискую встретиться с ним взглядом. Еще один обморок – и здравствуй, местная больничка, привет, французские врачи.

Слегка запыхавшиеся официанты наконец приносят всем еду: салат с фуа грой. Я отрешенно колупаю вилкой зеленые листочки. Желудок все еще не настроен на прием пищи: в животе упорно продолжают летать тысячи бабочек.

Слава, с рекордной скоростью опустошивший свою тарелку, легкомысленно болтает (что-то вроде безумно смешной истории про то, как в их университете проходил конкурс «Мистер Пляж»). Я сосредоточенно смеюсь в паузах его рассказа.

Это совсем не просто, учитывая тот факт, что все мое разумное существо каждую секунду борется с желанием посмотреть через Наташу на другую сторону стола. Я и так слишком часто задерживаю свой тайный взгляд на совершенном лице Ангела. И вновь, и вновь заставляю себя потупить взор и уткнуться в тарелку со скучным салатом.

Ни о чем не подозревающий (я очень на это надеюсь) Поль увлеченно разговаривает с моими родителями (Марго переводит с французского на русский). Сначала Наташа по традиции задает ему кучу официальных вопросов: о работе, жилье, возрасте и планах. Стараюсь не слушать, однако каждое произнесенное им слово вызывает бурную реакцию защемленного сердца, и мозг автоматически записывает все Его фразы. (Директор магазина мужской одежды Denio, живет в Париже, 30 лет, планируют поехать в свадебное путешествие в Таиланд…)

Потом речь идет непосредственно о свадьбе. Мне все трудней и трудней смеяться над Славиными шутками. Когда Поль нежно касается руки своей невесты, я в ужасе понимаю, что мне становится физически больно.

Нет, надо что-то делать. Так продолжаться больше не может. Представляю их свадьбу, и меня начинает по-настоящему тошнить.

– Алиса, ты ничего не ешь, – озабочен Славик (зачем же так громко?) – и все сразу поворачиваются в мою сторону. В том числе и официанты (будто они понимают русскую речь).

– Тебе не нравится? – вежливо спрашивает Поль по-французски, и я понимаю, что мои щеки заливает неловкий румянец. Очень надеюсь, что его происхождение спишут на жару в ресторанном зале. Или пусть даже на алкоголь.

– Все очень вкусно, – с отвратительным акцентом отвечаю я ему (да, чтобы научиться картавить, как Нинель, мне нужно прожить здесь лет двадцать). – Я просто м-м-м… всегда мало ем…

Мой собеседник с изумлением глядит в мою тарелку, в которой я беспорядочно накидала листья салата на нетронутый кусочек фуа гры. Хотя это и кажется мне физически невозможным, я чувствую, что краснею еще больше.

– Очень мало, да, – лепечу я, смотря ему прямо в глаза. Между нами в этот момент ударяет невидимая молния. На какую-то долю секунды его зрачки, расширившись, блестят так, что мне кажется, что он тоже что-то вспомнил. Электрическое напряжение настолько сильно, что у меня начинают дрожать коленки. Слава недоуменно смотрит на мои руки, сминающие кусочек хлеба в бесформенный комок. Поль опускает глаза и отпивает последний глоток шампанского из своего бокала.