– И давно ты работаешь на моего брата?

– Пять месяцев, три дня и, – посмотрела на экран мобильного, – уже шесть часов и тринадцать минут.

– Серьезно? – выгнув бровь, уточнил Игорь, заставив прыснуть.

– Возможно.

– Ладно, ничья.

– Что вы, Игорь Георгиевич, мне до вас еще расти и расти.

– А есть стремление?

– Кто знает… – задумчиво пожала плечами и вновь уткнулась в тарелку.

– Мне кажется, такая обстановка тебя угнетает, – предположил недобармен. Или правильней называть его перебармен?

– То есть в обнимку со стопкой я смотрюсь гармоничней?

Только сморозив, поняла, что язык – мой враг, но Игорь уже смеялся.

– Ты сама это сказала.

– А что хотел сказать ты? – я вообще-то тоже умею выкручиваться из неудобных ситуаций!

– То, что нам нужно поужинать.

– С лобстером?

– Можем с шавермой…

Он когда-нибудь перестанет усмехаться?!

– Заварим «Доширак» на лавочке… – протянула мечтательно.

– Как угодно, – Игорь улыбнулся, а потом стал серьезным. – Выбери место сама. Я, кстати, не имею ничего против «Доширака», правда, стоит сперва поговорить с желудком…

– Какой обстоятельный подход.

Дальнейший диалог прервал звонок мобильного. Младший Георгиевич нахмурился, а потом, изобразив жестами что-то типа «прости, я очень сожалею, что приходится прерывать нашу невообразимо интеллектуальную беседу», приложил телефон к уху.

– Да, – он отвечал коротко. – Хорошо. Конечно. Жди тогда. Минут через двадцать.

Отложив телефон, Игорь сразу приуныл. Ладно, будем реалистами, сделал вид, что приуныл.

– Что-то случилось?

– Мне нужно уехать, – подозвав официанта рукой, проговорил мужчина.

– Ладно, – особого разочарования, честно сказать, я не испытала.

– Ты обедай, – протягивая карточку подошедшему парню, сказал Игорь. – Еще десерт остался.

Младший Георгиевич поднялся со своего места, на несколько мгновений замер, пристально смотря на меня, как будто рассуждая, что делать дальше, а потом кивнул и, пройдя мимо официанта, который уже успел его рассчитать, забрал карту и вышел из ресторана, оставляя меня наедине с дорогой едой и бокалом не менее дорогого вина.

Естественно, я не стала отказываться, да что уж там, я даже десерт попросила с собой упаковать, ибо рисковала лопнуть. В общем, из ресторана я выплывала расслабленной и вполне довольной. Настолько расслабленной и довольной, что умудрилась не заметить в дверях шедшего навстречу мужчину, налетев прямо на него. Хорошо хоть тортик уберегла!

– Простите! – буркнула себе под нос и лишь потом подняла взгляд.

– Елизавета Дмитриевна? – человек, которого я едва не снесла, смотрел в упор.

– Роман Георгиевич? – понимая, что вновь совершенно некстати начинаю заикаться, пропищала я.

– А что вы тут делаете? – словно оценивая место, а следом и меня, спросил босс.

Ну а я… Возьми и ляпни:

– Поминки заказывала… – и, сделав голос максимально тоскливым, добавила: – Для Сельди.

– Прошу прощения, – мне показалось или в голосе шефа послышались нотки… Сочувствия?

– Все нормально, – поспешила уверить его я, даже улыбнулась для убедительности. Ну, знаете, так тоскливо, с ноткой грусти.

Встреча в дверях затягивалась, Роман Георгиевич с сожалением смотрел мне в глаза, а я хоть как-то смотрела ему в глаза, потому что это начальник, ему нужно смотреть в глаза.

– Может, кофе? – невероятно неуверенно проговорил шеф и почему-то подтолкнул меня назад внутрь ресторана. Возможно, все дело было в пожилой паре, которая стояла прямо за нами и не могла пройти, я не исключаю такой вариант.

В любом случае, что бы ни стало первопричиной, я вновь стояла перед гардеробом и во второй раз за сегодняшний день протягивала пальто портье, который, слава Богу, старательно делал вид, что десять минут назад я это самое пальто из его рук не забирала.