— Отлично! Сейчас проведём эксперимент! — даю понять, что шутки кончились. Демонстративно раскрываю упаковку и отрываю один квадрат из фольги.

— Гы... — озадаченная моей находкой, пятится назад к ступенькам, я медленно наступаю, зажимая в ладони резинку. — Ты этого не сделаешь... ж... животное! — заявляет с мольбой в голосе и срывается наутёк. Я за ней.

— Почему же? Я ненормальный и слишком озабоченный заяц! И я очень хочу трахаться, Со!

— Doido! (придурок) — второй этаж прорезает её писк, как только моя ладонь ловит девчонку за щиколотку и София с грохотом приземляется в коридоре, вблизи лестницы. Рывок, и я следом накрываю её своим телом.

— Ай, гад! Отпусти... — шипит. — Больно!

— Прости! — прижимаю к полу юркое тело, фиксируя руки девчонки у головы. — Не брыкайся. Сама виновата! Кобра!

— Ты не заяц! Ты... ты ссс... сумчатое животное! Длиннохвостое, бешеное кенгуру! — едва не врезается затылком в мои зубы. Опускаюсь к изгибу её шеи и ощутимо прикусываю кожу. — Ай! Боже, у тебя круглосуточный стояк-перфоратор! Ну ничего! Виагра выветрится и тебя быстренько отпустит... да? Или ты её постоянно принимаешь, — с опаской интересуется, — я понимаю... возраст и бурная молодость дают о себе знать...

Зззаррраза!!!

— У меня с потенцией всё отлично, — приглушённо рычу, вдавливая возбужденный член в ложбинку между её ягодиц.

— Оооххх...

— Надеру задницу так, что сама добавки попросишь!

— Чееерт... — выдыхает изумительный стон. Планку срывает окончательно. — Алееекс... ты...

— Ооочень озабоченный заяц, — провожу языком за ушком, вытягивая из её груди очередное довольное мычание, — слишком озабоченный, чтобы слышать тебя, Софи...

София.

— Сумасшедший... — брыкаться не получается. Зафиксированная им, я полностью в его власти. Коленки и ладони ноют от ушиба, но утвердительное мычание Алекса и будоражащие поцелуи в шею и в плечо заставляют разум плавиться и не реагировать на боль.

— Лежи смирно, Колючка, — хриплый шёпот вынуждает замереть. Наглый рот втягивает чувствительную кожу, присасываясь к ней, разжигая под горячим и влажным языком покалывающий огонь, плавно проникающий в мышцы, перетекающий в вены, распаляющий в теле томительную страсть. Алекс перехватывает запястья одной рукой, второй очерчивает бок до самого бедра, прошивая тело импульсами тока.

— Несносный развратник, — обречённо выдыхаю, едва смирившись со своим положением. Да уж, чего греха таить, мне действительно хорошо под ним, каждая клеточка в теле отзывается на волнующие прикосновения. Я даже слышу свой низкий предательский стон и чувствую, как его губы, невесомо касаясь волосков на коже, расплываются в удовлетворительной улыбке. Алекс слегка приподнимается с меня, ослабляя тяжесть своего тела, раздвигает мои ноги коленом. Я поддаюсь, словно под гипнозом, ведомая полностью его инициативой.

— Выбирай: перебираемся на кровать или в душ? — словно сквозь вату доносится над ухом сладкое урчание мужчины. Не успеваю опомниться, когда его длинные пальцы, бесцеремонно скользнув по внутренней стороне бедра, забираются под шортики и ныряют под полоску трусиков, обводя плавным движением две пары складок влажной чувствительной кожи.

«Чтоб тебя!» — прикусив губу, мысленно ругаю себя за растраченную бдительность. — «Как же я могла так облажаться? Поддалась его искушению, забыв о вранье...»

— Ммм... так и знал, крошка Со, врать ты не умеешь. Где верёвочка? Ты её спрятала между складочек? — аккуратно вводит в лоно средний палец, нежно исследуя и поглаживая стенки изнутри, при этом неодобрительно цокая языком. — Какая гнусная ложь.