Коробочку с драгоценностями тоже надо проверить, хотя там из ценного только золотые серьги с топазом. Остальное из серебра, любой мало-мальски уважающий себя вор побрезгует. Но есть кольцо, которое может ввести его в заблуждение – огромный алый камень, который даже в темноте изнутри сияет, может показаться рубином.
   Это подарок бабушки – на 25-летие. Вручала она мне его с такой помпой, будто на стоимость можно было дворец в Дубае построить. А оказалось, что камень – обычная стекляшка, не стоящая вообще ничего. Ну и пусть, мне оно дорого как память. Хотя до сих пор стыдно, что я отнесла его оценщику.
   - Вкусно, - раздалось в темноте.
   Я подпрыгнула, в прыжке спев прикрыться одеялом, и нажала на кнопочку ночника. Иньяр голышом сидел у стола и прямо из салатницы с аппетитом наворачивал оливье. 
   - У тебя отличная повариха.
   - К-какая повариха? – я все же нашла силы фыркнуть. – Все сама, этими ручками.
   - Правда? – мужчина так удивился, будто мне удалось за минуту схему ядерного реактора на коленке нарисовать. Может, оскорбиться? Нет, не буду, уж очень приятно наблюдать, как он поедает салат. Вот и пригодился мой тазик оливье!

   - Чего на сухую-то? – я закуталась в плед и прошлепала к столу, по пути захватив из мини-бара коньяк и бокалы. Жидкий янтарь булькнул на дно. 
   - И то верно, - Иньяр притянул меня к себе и усадил на колени.
   - С Новым годом! – мы чокнулись. Коньяк проскользнул в желудок взрывной волной. Следом прошествовал салат. 
   - Не ерзай так, - хрипло прошептал мужчина, еще крепче сжав мою талию. 
   - А то что?
   - Дерзкая! – выдохнул он и завладел моими губами. 
   От него несло коньяком и желанием. А ведь надо было курантом непьющего заказать, пронеслось в голове. Поздно. И исправлять поздно, и сбегать. Хотя зачем сбегать, когда так хорошо?

   Когда мы остановились, уже светало. Тело наполняла сладкая нега – так приятно, что даже двигаться не хочется. Вот только глаза слипаются. А Иньяру хоть бы хны – всю ночь не давал мне передохнуть, а теперь ухмыляется лежит, сверкает глазищами. 
   - Сонная совсем, - прошептал он и поцеловал в кончик носа.
   - Загонял, - я улыбнулась.
   - Прошу простить.
   - Проща-а-аю. – Сквозь зевоту отозвалась я.
   - Спи, - он рассмеялся, - моя Защитница. Спи, Марьяна.
   А ведь я не говорила ему, как меня зовут, напоследок промелькнуло в голове. Но бороться со сном было уже невозможно. Завтра разберемся. 

   Какое же яркое это солнце! Не открывая глаз, потянулась всем телом, так, что даже поджилки задрожали, и открыла глаза. О как! Белый балдахин над кроватью. Рядом подушки с… кисточками на уголках и вензелями, надо же! Голубые стены с нарисованными птицами. Сундуки какие-то. Ушки черной мушки, где я?!
   А, поняла! Это сон. 
   Смеясь, упала на подушки. У меня так часто бывает – не сны, а настоящее кино! Ну, тогда можно делать все, что в мою дурную головушку взбредет! Посмотрим, что мое неугомонное воображение подготовило на этот раз.
   Рассмотрев длинную белую сорочку, которая была надета на мне, я села на край огромной кровати и спустила ноги на пол, где пушистые белые тапочки их уже поджидали. Ой, они на маленьком каблучке, удобно! 

   Так, что еще у нас имеется? Прикоснулась ладонью к стене – это, оказывается, вышивка по ткани, изумительная по красоте. Подошла к окну, прикрытому тонкой золотой сеточкой – это из-за нее свет в спальне был таким нежно-золотистым. Отодвинула его в сторону. Ого, да там целый мир! Луга, холмы, щетина леса на горизонте, сбоку блестит озеро.