Мы подходим к стойке.

– Добрый вечер, – молодой человек в костюме смотрит на Назара Игнатовича, и с мягкой улыбкой, добавляет, – Столик на двоих?

Глыба, разматывая шарф, лениво кивает.

– Да, пожалуйста.

– Я… нет, постойте, – обретаю запоздало голос, – я к Наталье, на счет брони корпоратива.

– Давайте я провожу вас за столик, – улыбается администратор, – а Наталья к вам подойдет чуть позже?

Глыба снова мрачно кивает.

– Нам подходит, – и по-хозяйски тянется к моей куртке, в районе воротника, в явном намерении снять ее.

Администратор терпеливо ждет, что бы убрать нашу верхнюю одежду, а я стою и туго так соображаю. Что вообще тут происходит?!

Неуклюже стягиваю рукав, перекладывая бумаги и сумку из одной руки в другую, и невольно ощущая вновь мужественный аромат босса, и то, насколько он высокий и широкоплечий. Глыба легко освобождает меня от куртки так, словно бы проделывал это сотню раз, и жестом увлекает за собой в общий зал. Его рука очень деликатно касается моей спины где-то в районе лопаток. И я нервно зависаю, пытаясь понять, это уже грань или еще нет? Вообще ему можно ко мне прикасаться? Не люблю, когда мои личные границы нарушают.

Бреду рядом с боссом к столику, прижимая к себе бумаги, как щит, затравленно озираясь по сторонам. Сумка болтается на изгибе локтя. Администратор отодвигает мне стул, и я вынуждена сесть. Назар Игнатович располагается напротив, и не глядя на меня, берет меню. Его брови по-прежнему сведены к переносице, словно бы он очень недоволен всем вокруг.

От чего есть чувство, что я всему виной.

Заговорить первой не решаюсь, так и сижу, прижав к груди папки. Во рту пересохло, но я боюсь попить из стакана с водой, что наполнил нам официант. Даже пошевелиться опасаюсь, дабы не привлечь к себе внимание.

И тут меня осеняет, что у меня нет денег на ресторан! Чем я буду платить?! До зарплаты еще пару дней. Я живу на яблоках, разумно расценив, что можно похудеть и сэкономить.

– Бумаги пока можете отложить, – мрачно рокочет босс, не глядя на меня и все еще изучая меню.

Послушно откладываю папку на угол стола и тут же ругаю себя за это. И чего он тут раскомандовался?! Мы уже не на работе!

– Назар Игнатович, я вообще не планировала…

– Поешьте со мной, – тоном не терпящим возражений, отрубает мужчина, – вы задержались на работе, так что полагаю, голодны.

Хлопаю глазами, не очень понимая, чего ему от меня надо.

– Я не ем… в таких местах.

– Я угощаю, – настаивает он, листая страницы меню.

Жар обжигает щеки, вдруг понимаю, что он вполне отдает себе отчет, что я не из круга людей, что бывают тут частыми гостями.

– Выбирайте, – командует босс, – официант вот-вот придет.

Неловко ёрзаю на стуле, в попытке выработать хоть какую-то модель поведения, и не быть безвольной игрушкой в руках окружающих. Хотя, я такая и есть! Надо было отказаться, как и все остальные, ехать сюда. Сказать всем, что у меня кошка заболела.

– Я не голодна, – жалко издаю.

И это все, на что способна? Господи, ну вот просто обнять и плакать.

Назар Игнатович упрямство мое не оценил. Он поднимает свой красноречивый взгляд поверх меню и пронзает меня. Каменею, позабыв, как дышать. Мужчина мрачно закрывает меню, и кладет его в сторону.

– Предлагаете мне сделать выбор за вас? – строго говорит он, словно бы я живу как то иначе обычно.

Все вокруг всегда решают за меня. Я уже привыкла жить так, и в стрессовой ситуации теряюсь.

– Я буду салат! – охрипнув от волнения, спешно выкрикиваю, – Цезарь!

Глыба кивает и избавляет меня от своего внимания. Подходит официант. Назар Игнатович заказывает мне салат и бокал белого вина, дождавшись рваного кивка с моей стороны. Себе просит стейк с овощами и чай. Приняв заказ, официант уходит и за столом повисает тишина. Босс достает мобильник и листает его, а я сижу напротив нервно поджидая, когда уже это все закончится.