Эган промолчал, но улыбка на губах растаяла, а взгляд стал холодным и даже колючим.

– Надеюсь, мы друг друга поняли, – проговорила я, ощущая на губах горький вкус безрадостной победы. – Можешь и дальше сидеть в библиотеке, а я пойду. Что-то желание читать пропало.

Я развернулась и стремительно зашагала прочь, надеясь, что данный инцидент исчерпан и преследование закончится.

Однако зимородок вновь оставил последнее слово за собой:

– Я все равно не отступлю, Кайра.

Мне не понравились ни его слова, ни тон, которым они были произнесены. В них не звучали угроза или язвительность, скорее усталая покорность судьбе. Словно он давно смирился со своей участью и теперь ждал этого от меня же. Только вот я не желала смиряться. Не хотела покорности. И его попыток меня завоевать тоже не хотела.

Пришло время действовать. Поэтому я, забыв о планах, поспешила к ректору. В кабинете меня встретил невозмутимый Фалко, который сообщил, что господин Палгорн еще спит и очень просил не будить его раньше обеда.

– Я понимаю, но не мог бы ты сообщить ему о моем приходе, – загоняя совесть и чувство вины как можно глубже, попросила я.

– Это важно? – спросил призрак.

Совесть все-таки взяла верх. Мне стало жалко ректора, которому после новогодней ночи и так пришлось нелегко, а еще я явилась снова что-то требовать. Причем без видимых на то причин.

И чего взъелась на этого зимородка? Какая разница, что он делает и что говорит. Не он первый, не он последний.

Ведь и до этого парни пытались очень настойчиво за мной ухаживать. Один даже собирался влететь в мое окно с букетом цветов, но его так приложило защитным заклинанием, что несостоявшийся кавалер три дня лежал в лазарете. Зато желание лезть ко мне сразу отпало.

Я никак не могла взять в толк, почему каждое слово Эгана Дербера, да даже его стремление заговорить со мной воспринимаются как угроза. Может, дело в том, что этот зимородок действительно представлял угрозу для меня и моего спокойствия. Впервые за четыре с половиной года я испытывала к кому-то симпатию. А следом и страх, что все вновь повторится. Отсюда следовало, что мое поведение – результат собственного стремления выжить. Господин Палгорн точно не заслуживал страдать из-за этого.

– Скажи господину ректору, что я приходила и попросила ускориться с отъездом. Мне нужно как можно скорее покинуть институт.

– Хорошо. Я передам, – пообещал призрак дворецкого.

– И счастливого Нового года, Фалко, – запоздало поздравила я.

– И вам того же, Кайра, – равнодушно отозвался призрак.

После похода к ректору я вернулась в свою комнату. Девочки уже проснулись, но еще не встали. Они тихо постанывали, лежа в своих кроватях, хватались за голову и умирали от жажды. Пришлось помогать им воскреснуть после вчерашней буйной вечеринки.

– Я же говорила, что не стоит смешивать ту бурду, которую притащил Гай, – простонала кареглазая Вита. – Так и знала, что будет плохо.

– Зато весело, – парировала Эльма, в пятый раз пытаясь сползти с кровати.

– Вчера да, но не сегодня.

Я помалкивала, прекрасно понимая, что нравоучения и насмешки сейчас точно окажутся не к месту. Мои соседки были девушками взрослыми и сами знали где, когда и с кем пить.

А потом настало время обеда.

Я шла в столовую как на казнь, тревожно оглядываясь и готовясь в любой момент столкнуться с зимородком. Но Эган Дербер вновь меня удивил. В столовой он так и не появился. Его друзья сидели за своим столиком и тихо переговаривались между собой, а темноволосого зимородка я не видела.

«Что это? Новый способ удивить меня? Или парень сдался, осознав, что не сможет меня сломить?» – гадала я.