Наблюдая, как в его голове проносятся неразборчивые, но отталкивающие образы нашей вчерашней встречи, я пыталась сообразить, почему заурядное общение с человеческим парнем закончилось столь плачевно для моего тела. Катастрофично, если быть до конца честной. С другой стороны, сейчас я не находила на себе никаких следов повреждений из тех, что отчётливо всплывали в его горячечных воспоминаниях, зато царапина на его бледном высоком лбу никуда не делась – ага, саданула всё-таки разок. Ну надо же, какой был запал. Обхохочешься.

Но была ли это действительно я? Да и могло ли что-нибудь настолько навредить мне, чтобы остались следы? Очень сомневаюсь. Во всяком случае, это было не под силу тому крохотному блестящему орудию, которым он воспользовался, когда разум затуманился окончательно. Знакомый запах обжёг ноздри – он и сейчас с ним, во внутреннем кармане куртки, и терпкий аромат мокрой травы в тех кустах не смыла вода, добавив лишь неприятный оттенок химии.

Уловив намерение покинуть поле боя, я оставила парней позади и быстрыми шагами нагнала его.

– Егорова, чего тебе? Я не в настроении, лучше сразу отвянь.

«Или нет. Неужели опять пригласит в кино? А ей понравилось».

– Что это было вчера? Может, объяснишь?

– А что такое? Ты позвала, я пришёл. Вроде все довольны. Давай закроем тему? У меня на сегодня другие планы.

«Папка башку оторвёт, если я не возьму себя в руки. Если только совсем чуть-чуть… Легонько. Нет. Нет. Хватит».

– Караваева идёт. Пока! – он резко развернулся и практически сбежал, а ко мне подскочила мелкая девчонка с целой копной кудряшек и огромными хитрыми глазищами:

– Яна! Ты сделала это! Ты позвала его, да? Выкладывай! И какого чёрта ты не отвечаешь на телефон? Я тебе миллион раз звонила. И что за жуткие шмотки? С кого ты их сняла?

«Эта клуша всё-таки решилась перестать сохнуть по красавчику издалека и заговорила с ним. Не думала, что она дозреет в ближайшие пару лет. Но он не очень-то доволен, судя по его лицу. Конечно, у него немерено бабла, может позволить себе любую».

– Кажется, я посеяла телефон.

«И раздела бездомного? Это не могут быть шмотки Тишинского, дешёвка какая-то».

– А, ясно. Твоя мама тоже звонила, ты же не пришла ночевать и продинамила родителей.

– А где она?

– Кто?

– Моя мама.

«Похоже, бурная ночка. И они с Тишинским успели поцапаться к утру? Точно клуша, всё не из того места».

– Дома, наверное.

– Знаешь адрес?

– Яна, тебе мозги отшибло? Не надо так западать на парней. Конечно, знаю.

«Ненормальная. Жаль, что я сказала её маме, что она у меня. Вдруг здесь какие-то скрытые проблемы?»

Уже можно не расспрашивать – она детально вообразила, как добраться до моего дома.

– Я заскочу туда, хорошо? Позже поговорим.

– Но ты обязана изложить мне всю историю целиком! А то я лопну, клянусь.

Отвязаться от любопытной и настойчивой Караваевой было непростым делом, но я сумела, не прибегая к крайностям. Вдруг она мне ещё понадобится – ходячая энциклопедия по моей прошлой жизни? Да, Яна Егорова, пока вопросов о тебе больше, чем ответов.

Во что же ты вляпалась?

Вид у парней был до смешного обиженный, когда сообщила им, что немедленно уезжаю домой. Вытянутые лица говорили сами за себя – им не хотелось, чтобы новая и увлекательная игрушка терялась вот так сразу, но обнадёживать не стала – им бы радоваться, что я потеряла интерес, целее будут.

На станции метро я не стала рисковать и встала в очередь за билетом – передо мной переминался с ноги на ногу и косился по сторонам неряшливый мужчина, исправно вытирающий испарину со лба.

«Они не могут поймать меня за руку. Нет, ни за что. Я подчистил все бумаги, и им нипочём не догадаться, где искать оригиналы… Но всё же… Это так мучительно!»