В этот день я еще раз убедился, как прочно у нас единство фронта и тыла, как велико стремление советских людей помочь своей армии быстрее разгромить фашистских захватчиков.

Местные комсомольцы крепко выручили нас. Нашему отряду дополнительно понадобилось около трехсот пар лыж. Мы обратились в горком ВЛКСМ. Он мобилизовал своих активистов, и за каких-нибудь пять-шесть часов они собрали требуемое количество лыж. Мы имели возможность оплатить их стоимость, но никто не взял денег.

При подготовке к высадке немало выдумки проявили и наши ребята. Так, например, чтобы легче было отыскать в ночное время, да еще в глубоком снегу, сбрасываемый груз, кто-то предложил:

– Давайте вмонтируем в парашютные камеры обычные электрические звонки. Питать их будут сухие батареи.

Бойцы во главе с Анатолием Авдеенковым, который до войны работал техноруком лесозавода, ладили сани с угольным обогревом. Они предназначались для перевозки больных и раненых.

Приходилось думать о том, как лучше обеспечить отряд боеприпасами, продовольствием, запасными батареями для раций – словом, всем необходимым.

Примерно через сутки к нам на помощь должен был пробиться подвижный отряд, состоящий из мотопехоты, танкистов, конников и лыжников. Военный опыт свидетельствовал, что не всегда замыслы осуществляются. Поэтому мы настраивались на то, что нам придется действовать в тылу самостоятельно больше суток, и нагружались различными припасами до предела.

К сожалению, наши возможности в этом ограниченны. Сверх нормы ничего не прихватишь.

Сержант Борис Петров высказал мысль:

– А что, если вместо запасного парашюта взять мешок с продовольствием или боеприпасами? Я, например, уверен, что основной раскроется, и вполне смогу обойтись без второго.

Николай Харитонович Щербина поддержал Петрова:

– Правильно говорит сержант. Прикиньте-ка, нас четыреста пятнадцать человек. А каждый запасной парашют весит восемь килограммов. Вот и получается, более двухсот пудов зря таскаем. Конечно же, разумнее этот груз заменить оружием, боеприпасами, продовольствием.

Первыми откликнулись на призыв комиссара коммунисты. Их примеру последовали и остальные. Мне потом говорили:

– Ведь вы шли на большой риск.

Я отвечал:

– Да. Но ведь идти в атаку еще опаснее!.. К тому же мы были уверены в надежности наших средств десантирования.

Тут мне хочется сказать доброе слово и о работе тыловиков Западного фронта. Несмотря на крайне короткий срок и исключительно сложную обстановку, мы вовремя и полностью получили все необходимое: вооружение, боеприпасы, новую минно-подрывную технику, рации, добротную зимнюю одежду, продовольствие.

Запомнилась такая деталь. Посылая заявку на обмундирование, мы допустили оплошность – указали в ней лишь общее количество комплектов, а каких размеров и сколько, написать забыли.

Среди ночи к нам приехал представитель службы тыла и заставил экстренно опросить бойцов, кому на какой рост подбирать одежду.

Нам оставалось только поблагодарить интенданта за исправление нашей ошибки.

Когда подготовка к вылету в основном была завершена, в подразделениях состоялись партийные и комсомольские собрания. На них обсуждалось, как лучше выполнить боевую задачу. Члены и кандидаты партии, комсомольцы клялись беспощадно бить врага, служить для всех примером.

Командиры, политработники, агитаторы выступили перед десантниками с короткими беседами о значении проводимой войсками фронта операции, о роли, которую должны в ней сыграть парашютисты.

Ветераны отряда Иван Бедрин, Руф Демин, Александр Буров, Анатолий Авдеенков, Валентин Васильев и другие в последний раз инструктировали еще не обстрелянных воинов, как вести себя в неприятельском тылу, советовали и показывали, как лучше поставить и замаскировать мину, нарушить линию связи, разжечь на ветру костер, предохранить от сырости спички…