– А у м-меня же, Уночка, беда, – доверительно пожаловалась она. Похоже, стадия опьянения дошла до задушевных разговоров.

– Вижу, – понуро прошептала я. И добавила – уже поганцу. – Эричек, ты вроде кофе обещал. Сходи сам, побудь действительно хорошим мальчиком…

Эрик, что мне понравилось, без лишних вопросов вышел из-за стола.

– Такая растун… ик! растунция б-была… – всхлипнула Набода. – Красивая… ластивая… ласковая! Жгутиками своими – жмяк-жмяк… А как ты съехала… Скуча-ааает! От тоски сохнет!.. Даже плюва… плеваться п-перестала… Водич-чку ставишь рядом – отворачива-ааааетсяя-яяя!… Оби-ииделась, что тебя я прогнала… Ну, пговоря… погорячилась… Ты уж развра… возвращайся, а? Ж-жалко ж цветочек… Погии-ибнет!..

– Госпожа Набода, – взяв её за руки, тихо сказала я. – Вот как всё будет. Вы сейчас пойдёте домой и ляжете спать. А проснётесь трезвой, бодрой и ещё здоровее, чем были. И пьянеть от воды перестанете. А о последней неделе вообще забудете. Станете, как прежде, жить-поживать, да добра от ответственных квартиросъёмщиков наживать. Ну, разве что немного терпимее к ним станете. А наплюмерии той в воду сахара немного подмешивайте. Распробовала лимонад, видать. И всё хорошо будет. Я вам обещаю.

Сбудется ли – я ещё не знала. Но Набода тут же поднялась из-за стола, не сказав ни слова, и направилась к выходу. Ой-ёй. Я стряхнула перезвон в ушах и почесала мгновенно зазудевшие пальцы. Значит, сбудется. Да и чёрт с ним. Пусть прилетает. А против совести всё равно не попрёшь. Ну, чего там? Кирпич завтра на голову свалится или мешок денег найду? Плевать.