Ибн Хамуд с беспокойством оглянулся на свою свиту, стоявшую поодаль, и не слышавшую их разговор с Рожером.

– Я не могу, вот так просто, сдать тебе Энну, мне надо сохранить собственное достоинство[10].

– Хорошо… – Рожер немного подумал, раскачиваясь в седле. – Тогда слушай…

Через несколько дней, с эскортом из знати и своих ближайших советников, навьючив всех мулов и лошадей припасами, взяв лучшие войска, Ибн Хамуд, никому не говоря куда они идут, покинул Энну.

Они зашли в глубокое и узкое ущелье, по дну которого тёк бурный ручей, а вокруг возвышались высокие и мрачные скалы.

– Идём в тыл христианам!

– Не иначе!

– Наш эмир знает что делает!

– Нападём на них неожиданно и разобьём!

– Во имя Аллаха!

– Засада! Засада! Норманны!

Выход из ущелья был перекрыт готовыми к бою нормандскими рыцарями, за ними виднелись копья пехоты, а скалы по обеим сторонам ущелья были усеяны лучниками.

Сопротивление было бесполезно, все понимали это, и Ибн Хамуд, для приличия переговорив со своей свитой, слез с седла, подошёл к Рожеру, и стал на одно колено, сдался ему в плен, полностью подчиняясь.

Когда нормандцы поднялись к Энне, крепость, оставшаяся без эмира, армии и знати, тут же сдалась.

Великий граф Сицилии Рожер, праздновал триумф! Грозная, мощная и неприступная Энна, к которой они впервые, вместе с Робертом, подступились в далёком теперь уже 1061 году, теперь его! Без крови, долгой осады, и без особых затрат! Целёхонькая! Рожер поднялся на самую высокую башню, и оттуда, упоённый победой, вдыхая полной грудью, с гордостью смотрел на свою Сицилию.

– Моя! Она моя!

Ибн Хамуд, за свою измену и предательство, получил от Рожера большое поместье в Калабрии, принял христианство, и жил там, в спокойствии со своей семьёй, как простой вассал Великого графа Сицилии.

Пользуясь сумятицей и междоусобной войной в Апулии, Жордану Капуанскому, сговорившись с Матильдой Тосканской, удалось продвинуть в папы своего советника, аббата монастыря Монте-Кассино Дезидерия. Заручившись поддержкой партии церковных реформаторов, посылая гонцов в аббатство Клюни, опираясь на кое-кого в Риме, он на Пасху 1086 года собрал церковный собор в Капуе, где Дезидерий и был выбран 158 папой римским Виктором III.

Когда Дезидерий, в сопровождении нормандской армии прибыл в Рим, антипапа Климент III бежал из города.

Но дальше всё произошло так, как и предсказывал советник Великого графа Рожера – Сишельгаита и Рожер Борса выпустили на свободу префекта Сенсия, который вернувшись в Рим, спровоцировал бунты и беспорядки.

Напуганный Виктор III, спешно покинул город, направившись в свой любимый монастырь Монте-Кассино. Вслед за ним ушла и нормандская армия Жордана Капуанского.

– Уж если даже сам великий Роберт Гвискар, не смог совладать с буйством римлян, и едва не был тут уничтожен, то нам и подавно не стоит соваться сюда.

Воспользовавшись моментом, опираясь на своих сторонников в Риме и в Северной Италии, а также на поддержку императора Генриха IV, власть в городе снова захватил Климент III.

И на улицах города, ещё не отстроенных, не оправившихся после разрушительного пожара и разорения 1084 года, развернулась ужасная, кровопролитная война между различными противоборствующими группировками.

Для ведения переговоров, к герцогу Апулии прибыли Гуго Лионский и Одо из Остии. Эти два епископа пользовались большим влиянием в церковном мире, и они смогли склонить Рожера Борсу на свою сторону, найдя компромисс – епископ Альфано будет утверждён партией церковных реформаторов на кафедре Салерно, а за это, герцог Апулии поддержит Виктора III.