Часть мощей Святого Николая, остались в Мирах, ныне в современной Турции. Тогда, в 1087 году, не все их похитили, и жители этого маленького города, бережно собрали их, и они, и сейчас, хранятся там, в храме Святого Николая.

А в 1097 году, во времена Первого Крестового похода, венецианцы, ворвавшись в Миру, пытая местных жителей, выведали у них, где хранятся мощи почитаемого ими святого, и забрали часть из них, доставив в Венецию. Там, на острове Лидо, была построена ими церковь Святого Николая. Он, покровитель моряков, стал святым покровителем Венецианской республики, вся мощь которой, зиждилась на мореходной торговле.

В наши дни, два научных исследования, подтвердили, что мощи в Бари и Венеции принадлежат одному скелету. Следовательно, и часть мощей, хранящихся в Турции, тоже от этого скелета.

– Господин Великий граф, к Вам прибыли послы короля Франции Филиппа II[13].

– Чего они хотят?

– Руки вашей дочери Эммы[14] для своего господина.

– Так Филипп же женат?

– Да, на Берте, дочери ныне покойного графа Голландии Флориса I и Гертруды Саксонской. Но Его Величество ныне охладел к своей необычайно располневшей супруге, и подыскивает себе новую жену.

– У них есть ведь и дети от этого брака?

– Да, дочь Констаниция и сыновья – Людовик, Генрих, Карл, Эд.

Рожер крепко задумался. Заманчивое предложение, его дочь Эмма – королева Франции!

А его советник, всё бубнил:

– Король Филипп, подумывает о разводе с Бертой, настаивая на их близком родстве, что претит всем церковным канонам. Если не мы, то нас опередят другие, например…

«Дочь, ранее никому не известного, простого нормандского рыцаря, а ныне Великого графа Сицилии, станет королевой Франции!» – от этих мыслей у Рожера захватывало дух и кружилась голова.

– Хорошо! Я согласен! Я сам поговорю с Эммой, а ты готовь всё необходимое – богатые дары, свиту, прислугу, корабли… Мы сначала отправив её к Матильде[15], а лишь оттуда, да будет на то Господня воля, к королю Франции.

– Роман!

Роман, епископ Россано, вышел вперёд, слегка поклонившись.

– Пиши письмо к Матильде и её мужу! Пусть примут Эмму, и на первых порах позаботятся о ней.

В назначенный день Эмма, в сопровождении роскошной свиты, основу которой составлял цвет сицилийского рыцарства и опытные дамы из самых знатных семейств, с целой армией прислуги, на кораблях, щедро, доверху нагруженных богатыми дарами и приданным невесты, отправилась к берегам Тулузы.

Легкомысленная Матильда, с радостью встретила свою младшую сестру.

– Ах, Эмма, как же я рада тебя видеть!

Суровый и хмурый, одноглазый граф Раймунд де Сен-Жиль, лишь сухо, но учтиво поклонился, будущей королеве Франции.

– Ах, идём скорее в мои покои, мне так хочется расспросить тебя обо всём! Как там на Сицилии? Как отец? О-о-о, какое у тебя великолепное платье! Из тончайшего шёлка! Узнаю руку византийских мастеров! – без умолку тараторила Матильда, успевая стрелять глазками в молодых и красивых рыцарей из свиты своей сестры.

– А у нас тут скука полнейшая! Безлюдье и тишина! Мой старый Раймунд, только и говорит, что о битвах, войнах, походах, бредит войной с неверными под покровительством Святого Престола, и то и делает, что молиться, день и ночь молиться в часовне. А когда не обращается к Богу, то охотиться, пирует со своими друзьями, а то и отправиться куда-нибудь в очередной поход. Ах, Эмма, как я устала от всего этого! Я уже и забыла, когда он приходил в мою спальню… Когда возлежал со мной… Если бы, не молоденькие рыцари, трубадуры и прочие, то я совсем бы здесь пропала! Пойдём скорее в сад, поиграем в мяч, вон с теми хорошенькими юношами!