– Собственно говоря, потом я вернулась в зал.

– Никуда больше не заходили?

– Нет, – вздохнула я. Ситуация начинала здорово меня раздражать. Если и с рядовыми свидетелями этот следователь ведет себя подобным образом, то что же тогда говорить о тех, на кого падает подозрение? Честно говоря, я им не завидую и готова многое отдать, лишь бы не оказаться на их месте.

– Находясь за кулисами, вы видели убитую?

– Нет. Я вообще видела ее только в зале перед записью. Ну и потом, конечно, когда она уже была… убита.

Следователь как-то странно хмыкнул и снова посмотрел на меня со странным прищуром. Что-то я не понимаю…

Это ощущение не исчезло и впоследствии, когда я вышла из негостеприимного кабинета угрюмого следователя и передала эстафету Галине Сергеевне. Высказанные ею по возвращении эпитеты в адрес сотрудника правоохранительных органов полностью соответствовали моим собственным, из чего можно было заключить, что господин следователь не меняет методов опроса свидетелей в зависимости от их личности. Ему неважно, кто перед ним, молодая женщина или зрелая интеллигентная дама, совсем юная девушка или взрослый парень. Со всеми он одинаково сух, колюч и неделикатен.

Конец ознакомительного фрагмента.