Вот и сегодня, не изменила себе. Гришка, спросонья, не понял, что происходит, вскочил и побежал отчего-то не к двери, а полез по мешкам к окну и попытался сквозь него просочиться. Алевтина, видя такое дело, решила его догнать и полезла за ним. Он, имея конституцию субтильную, в окошко выскочил, она же, не оценив, что по габаритам не пройдет, в проём втиснулась и застряла. Да так неудобно: по пояс она на улице, а филейная часть на рабочем месте осталась. Долго кричала в след убегающему Гришке всевозможные угрозы, предрекала ему смерть неминучую от её карающей руки, но он (подлец) скрылся, и возвращаться за исполнением наказания не собирался.

Алевтина сначала попыталась выбраться из этой ловушки, но при каждом телодвижении только ещё крепче застревала в ней. Прошло минут десять, и тут она почувствовала, что кто-то решил воспользоваться её бедственным положением. И воспользовался. Она же, во-первых, всегда помнила установку: «Если вас пытаются изнасиловать – не сопротивляйтесь, а попробуйте расслабиться и получить удовольствие»; а во-вторых, так истосковалась по этому самому удовольствию, что даже и не думала сопротивляться. Расслабилась так, что сама не заметила, как освободилась из плена. Но рядом уже никого не было.

Стала Алевтина думать: «Кто же это такой отчаянный, что не побоялся её прямо посреди рабочего дня обесчестить?» По всему выходило – Гришка. Больше не кому, это он ей так решил отомстить за веник и за угрозы. Два дня Алевтина думала, а на третий пошла в соседнюю деревню, к участковому, заявление на Гришку писать. Но в тюрьму его сажать она не хотела, думала: «Припугну – он на мне и женится!»

Участковый репу почесал, заявление ещё раз прочитал и говорит: – Пошли, будем место преступления осматривать.

Пришли на место, а по пути к Гришке зашли, и хоть тот от всего отказывался, его с собой тоже прихватили. Осмотрел участковый кладовочку, окошко проверил и говорит: – Будем следственный эксперимент проводить. Ты Гришка, сиди тут. Ты Алевтина, давай показывай, как ты застряла. А я, на улицу выйду, посмотрю, что там.

Алевтина полезла. Гришка видит всю эту мизансцену, и думает:

«Сейчас этот участковый чего-нибудь найдет, мне это дело припишет, а я, ни за что в тюрьме сидеть буду? Нет, сидеть – так за дело»

Подпёр дверь изнутри и к Алевтине. Так она была вторично изнасилована, причём в этот раз в присутствии участкового. Тот даже сначала не понял, от чего это потерпевшая такие сладострастные звуки издаёт, а когда до него дошло, то факт уже стал свершившимся.

После этого Гришку в кутузку отвезли и делу ход дали. Почти два месяца разбирательство шло. На суд все ходячие поехали, уж больно хотелось на этот «театр военных действий» посмотреть. Суд был как в кино: с прокурором, адвокатом и даже свидетели нашлись.

Один – Федька, бывший муж Алевтины, он Гришкино алиби подтверждал. Получалось, что во время первого изнасилования они на пару бражку пробовали, а после этого, ни в какое дело употреблены быть не могли, вплоть до вечера следующего дня.

Вторым свидетелем был бомж, Иван Каземирович, он в аккурат в это же самое время в магазин за водочкой зашел и видел, как из кладовочки-то, директор выходил и штаны на ходу застёгивал.

В общем, долго судили, да рядили. Дали всем заключительное слово. Дошла очередь до Алевтины, она встаёт и говорит: – Я от всех претензий отказываюсь, путь только Гришка на мне женится.

Тут Гришка, как заорёт: – Нет! Я лучше в тюрьму сяду, но жениться не буду!

Судья молотком постучал и ушел приговор выносить. В итоге больше всех пострадал участковый, ему служебное расследование назначили и в результате с работы уволили. Гришке срок всё-таки дали, но условный. На Алевтине он так и не женился, хотя веником она его гонять перестала.