Во-первых, это происходит достаточно редко.

Во-вторых, даже слабым орхидеям мы даем шанс выжить, а тут человек, тем более подруга молодости. Может быть, изменится с возрастом.

Самое важное после пересадки – это дать достаточно света (но не прямое солнце), или растение может погибнуть! Свет – самое важное для орхидей, и особенно это критично в зимние месяцы. Если вы не можете обеспечить светом растения после пересадки, лучше в декабре-январе их не покупать.

Не сказка, а правдивая история.

У моих соседей на участке есть прудик. Размер средний такой: плавать можно, рыб разводить и на камыш любоваться. И так у них в пруду лягушки красиво и слаженно поют, просто хор Турецкого. Каждую ночь концерты устраивают, и солисты свои у них имеются, и бэквокал. У меня окна спальни на их прудик выходят, так мы с мужем наслаждаемся их распевками. Сначала одна: т-р-р-р-р, потом вторая т-р-у-у-у, а потом всем хором. Слушать приятнее, чем Бузову, однозначно.

Как-то прихожу к соседям в гости на шашлычок под коньячок и начинаю расхваливать их лягушиный хор имени Бабкиной. И удивительная вещь выясняется: хозяин пруда пенье лягушиное ненавидит и никакой красоты оценить не желает. Более того, пытается избавиться от своих квакушечек.

Как человек гуманный, кошек в детстве не мучавшийий и бабочкам крылья не отрывавший, что он мог придумать? Отравить нельзя, весь пруд отравишь. Уговорить покинуть пруд, конечно, можно попытаться, если ты – Дизраэли, но шанс, что они прислушаются, невелик. Гонять их плеткой?

«50 оттенков серого» – гадкая книга, но вдруг лягушкам понравится?

Он придумал крутую фишку – вылавливать лягушек и переносить в другое место, благо водоемов в наших палестинах предостаточно.

Сидим мы с подружкой, коньячок-кофеек попиваем, тут муж ее приходит, злой и раздраженный после неудачной охоты на квакушек. Крокодил не ловится, не растет кокос.

Я и стебанулась, мол, приноси своих лягушек мне. У нас хоть участки и рядом через забор, но за десять лет я не то что лягушек, лягушат на своей территории не видела. Забор у нас редкий, вполне могли бы зайти по соседству. Ан нет, у соседей живут-поют, а ко мне – ни ногой. В моем собственном прудике полтора метра на метр жить они не желают. Просто арабские иммигранты какие-то. Не нравятся им предлагаемые условия. Выбирают, что получше.

Квакнула я и забыла о своих словах.

Через пару-тройку дней приходит парень (забор нам ремонтировал), и робко спрашивает, что ему с тем, что сосед передал, делать. Не может въехать, то ли над ним прикололись, то ли хозяйка действительно чудит. И вытаскивает из-за спины черный мусорный мешок литров на шестьдесят, а он шевелится!

Сосед всерьез отнесся к моим словам. Человек он не жадный, наловил лягушечек много. Подозреваю, пытался передать мне управление хором полностью.

«Что делать, что делать?» – я лягушек боюсь до смерти. Да и собака моя ни разу ни охранник, зато талантливый охотник. У нее даже шмели не забалуют. Уничтожит за день весь певческий состав. Не могла я такую подлянку лягушиным Карузо и Паваротти подложить. Отнесли в прудик на другом конце деревни.

А что же пенье в соседском пруду? Прекратилось? Отряд не заметил потери бойца и продолжал распевать каждую ночь.

К чему я это вспомнила?

Тащу я из леса два мешка сосновой коры для пересадки вновь купленных орхидей…

Для того чтобы не так тяжело было тащить, сделала что-то вроде коромысла и пендиляю по улице. А чтобы ни у кого не было желания помочь нести, палку взяла, отгонять желающих. Карантин, держим дистанцию.