По дороге где-то внутри головы парня еле заметно заиграл словно легкий гитарный перебор, затем появились слова, внутренний голос, которому он начал подпевать, немного давая свободу воспоминаниям.

Я никогда не хотел бы знать

Про печали и грусть былых историй.

Но мы так часто о них говорим,

Забывая про то, что есть океан…

Meurch – Про житейское море

Песня так и осталась где-то на заднем фоне, ведь на самом последнем слове, когда парень, проговаривая слово «океан» еле заметными и такими легкими и воздушными движениями губ, уже представлял Москву с высоты птичьего полета, проносился вдоль Москвы-реки, а затем перенесся куда-то на берег Атлантического океана, он внезапно увидел, как перед ним стоит его знакомый, такой конкретный и относительно маленький на фоне окружающих зданий и уличного окружения.

– Привет, ну как, пошли немного развеемся? – начал диалог знакомый.

– Давай, – сухо и тихим голосом ответил парень, только что посетивший кладбище.

– Я соболезную, конечно. Даже не знаю, у Вас же вроде вот совсем недавно еще все было хорошо. Сидели в кафе втроем с вами, вы такие живенькие были, тем более она… Да по ней вообще нельзя было сказать, что вот так все будет.

– Случается и такое. Я пока не понимаю, здесь ли я нахожусь и действительно ли это все со мной сейчас происходит…

– А ты веришь в то, что с нами вообще могут происходить какие-то вещи, которые могут на первый взгляд показаться невозможными? Это жизнь, все таки. Тут все может быть. Ну стоит крепиться.

– Ну это да, – сухо проговорил парень с кладбища.

Парни часто во время общения время от времени уходили в обсуждение философских вопросов, думали на каком-то уровне своего представления картины Мира, как все устроено, как все должно быть. Первым на эту тему завел диалог друг парня с кладбища.

– Мысли, пожалуй, нельзя ощутить физически. В этом и заключается суть нашего материального мира. Мы можем вообразить себе, что угодно. Но этого с нами может никогда не произойти, а возможно, и не случалось никогда вовсе. Если бы люди не уходили, однако, мы могли вообще никогда не задуматься о чем-то нематериальном. Например, религия учит нас, наоборот, не привязываться к материальному миру. Не чувствовать пальцами, а верить, представлять.

Море, в котором живут люди

– Но от таких мыслей, часто, люди могут удалиться от материальных вещей, например, есть же синдром дауна или менее сильные формы отчуждения от реальности, когда человек просто погружается в себя. Получается, что человек, даже если он верит очень много, не ведет сбалансированную жизнь. Ведь он живет, таким образом, в своем духовном мире, укрепляя веру и дух, но не получая чего-то материального. Это может быть хоть в пещере, хоть в лесу, даже когда на дворе XXI век и во всю кипит городская жизнь.

– Наверное да. Дескать, «ой, он не с нами, снова ушел в себя». И отчасти они правы, жизнь и миропредставление таких людей могут сильно отличаться от аналогичных качеств людей, живущих, например, здесь и сейчас и берущих от этой текущей жизни все, – вошел друг в кураж диалога и философствований.

– Религия все же учит мере, как и сама жизнь, наверное. Без греха нельзя было бы сказать, кто такой праведник, а кто грешник, ведь чем бы они отличались? Если запутаются между собой реальный ход вещей и внутренние переживания человека, когда-то может наступить момент, когда человек перестает различать реальность и свои выдумки. Возможно, для него это будет своей особой реальностью. А выдумки могут играть в ней роль части его прошлой жизни.