Нинесе Гейсер С давно забытым упоеньем смотрю на милые черты… Стихи читать онлайн страница 14

Custodes libеrtatis1

ПРО ГОЛОГО КОРОЛЯ


Как полезно бывает порой

Королю в отраженье вглядеться

И понять, что пустой мишурой

Ублажает тщеславное сердце.

И короны, придуманной им,

На пустой голове не бывало.

Лишь зеркал с отраженьем прямым

В королевстве давно уж не стало.

А. П. Новопашин
Стекло из стеклодувни, что в Мурано,
в Палаццо Дожей ценилось дороже злата за
пустячок немалый: способность отражать
какие в городе доходы и много ли купцы
в Венецию доставили сибирской пихты,
потребной для строительства великолепных
дворцов Медичи, Барберини, Пити и Ручелла.
И инквизиция вершила скорый суд
за недоимки в дереве и камне,
сочтя за безусловность исполнения заказа.
Лагуна часто принимала тела утопленных воров и
отражение зерцала гримасы строила по ним.
А стеклодувы понимали, значение для города зеркал:
их отражения не принимали тщеславных помыслов глупцов.

Наваждение

От дурмана твоей улыбки
у ребят на селе маята.
От походки твоей плывущей
на глазах появляются искры
и поет, и летит вслед душа.
Подари мне простую открытку,
где на платье твоем васильки
и веселая стайка грудастых,
говорливых сидит снегирей —
им с тобою быть рядом теплей.
И какая-то дрожь по коже,
от невиданной наготы
перехватывает вдруг дыхание,
когда в реку ты входишь купаться
и как будто не знаешь меня.
Хорошо, что ты есть такая:
недоступная и прямая,
понимающая красоту.
Мне в тебе словно в храме,
словно птице в полете к счастью
и цветку, утомлённому жаждой,
от вечернего дождя,
и  пчеле, в чашечке цветущих лилий,
как подснежнику  на проталинке,
где поёт и летит ввысь душа.

И скучай… и скучай по мне…

Доброй памяти тихий свет

Оживит на стене портрет…

Тень коснется родной щеки…

В тишине зазвучат стихи…


Прикоснись губами к стене

И скучай… и скучай по мне…

Я забыла здесь все мечты,

Их хранителем будешь ты…

Татьяна Сокольникова
В сердце настежь открыла дверь
и впустила меня в метель.
Веет ветер и снег колючий
по щеке как иголками жжёт.
Как тепло было в доме и
печь согревала озябшие плечи.
Были молоды мы и стихи в этом доме звучали,
но сегодня зима нам посыпала голову снегом.
А весной в том саду,
где сирень и шиповник,
где на старой сосне
дятел клювом выводит Равеля
стрекоза-вертолёт кружит петли и бочки
моих мыслей о том, как уходят ручьи
и как тают снега, и года возлагают на плечи.
Память снова меня возвращает к открытой той двери…
Я б вернуться хотел к твоим нежным губам
в этот дом, где любовь паутинкой свисает с портрета и
тепло от печи не отпустим в метель,
сквозняки огорчений выжигая на углях…

Такие, братка, ипостаси…

Бейся солдат, потому что сейчас все ипостаси такие.

Все ипостаси – солдатка, солдат,

все треугольники – письма.


От журавлей, что по небу кружат веет родным пепелищем,


тем, что лежит, что стенает,

что ждет, тлеет меж строчек годами…

То, что тебя никогда не найдут, я никогда не узнаю.

поэтесса Никтошка
От журавлей, что по небу кружат веет родным пепелищем.
Но была, мой братка, иная пора, когда в каждом дворе
было по два гуся, пара свиней и два добрых коня,
а сверху – коза и козёл, коровка ещё молодая.
Хлеб с салом и молоком
на ярмарке пользовался спросом большим,
и город был сыт и селу хорошо: соль, сахар,
табак и кафтан на меху – всего было в достатке.
И колокол к службе людей приглашал,
малиновым дальним распевом.
И свадьбы игрались свинарок и пастухов:
под удаль широкой рассейской души…
Играла трёхрядка три ночи подряд
и хмель рассекал у смутьяна висок, но
не было больно за проделанный труд и
осени щедрость на радость была.
Куда же всё делось? И кто лиходей?
Убогость шифером покрытых деревень,
слезу смывает приговор – «Неперспективность!»
Такие, братка, ипостаси деревень…