– Отстань, Джей-Джей. Ты мне не мать, чтобы отчитывать!

– Ты несовершеннолетняя! А значит, я несу за тебя ответственность! Хочешь, чтобы сюда опека заявилась? Чтобы отправили в приемную семью?

– Да как ты не понимаешь, здесь всем на всех плевать! – Эйприл пытается вырваться, отталкивая сестру. – Просто признай, что ты это из вредности!

Обе замечают меня. Джулс, воспользовавшись случаем, обессиленно выкрикивает:

– Август, скажи ей. У меня уже нет никаких сил с ней бороться!

Честно говоря, эта девчонка и мне вымотала все нервы.

– Вы ничего мне не сделаете! – вопит Эйприл, враждебно вертя головой из стороны в сторону, пока я медленно шагаю ей навстречу. Пол поскрипывает под ногами.

– Ты в этом так уверена? – произношу совершенно спокойно.– Знаешь, вот у Сольдо есть прекрасный гараж, запирающийся на замок. А в гараже подвал, обитый поролоном.– Когда-то он учился играть на барабанах. Вернее, хотел научиться. Но после первой же попытки понял, что музыкант из него, как из Сета – балерина. – Так что на твоем месте я бы не был так уж уверен в своей безнаказанности.

– Ты не посмеешь! – пятится она, тыча мне в лицо пальцем. – Меня в школе будут искать.

– А еще мой друг шикарно подделывает медицинские справки.

– Да ты, да вы…

– Ты наказана, Эйприл! – Сложив руки на груди, Джей-Джей победно подпирает плечом рассохшийся дверной косяк. – И смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

– Да пошли вы оба!

Разрыдавшись, она уносится к себе в комнату. Хлопает дверь. Звенят на полках фотографии в стеклянных рамках. Пару секунд мы молчим, а потом Джулс опускается на диван и закрывает лицо руками. Как бы она ни злилась, у нее не получается быть хладнокровной, особенно по отношению к Эйприл. Наверное, мы просто оба не можем смириться, что дети взрослеют слишком быстро. И сами не знаем, что с этим делать.

– Я веду себя, как сварливая стерва, да? – шелестит она. – Мне еще двадцати пяти нет, а чувствую я себя как потрепанная жизнью мать-одиночка.

Хочу сказать, что она действительно мать-одиночка, разве что вполне симпатичная, но вовремя прикусываю язык. Вытирая рукавом нос, Джулс прижимает колени к груди.

– Вот что, скажи, из нее вырастет?

– Да ладно тебе, – пытаюсь утешить ее я. – Должен же кто-то быть позором семьи.

– Август!

– Шучу я. Шучу!

Мне не хочется проявлять жалость. Сестра не хуже меня знает: от сострадания никакого толку. Но я не могу видеть ее слезы и не реагировать. Потому что, как бы дерьмово ни складывалась наша жизнь, мы одно целое. Больно ей – больно и мне. Поэтому я просто сажусь рядом и обнимаю ее одной рукой, притягивая ближе.

– Возьми отпуск и смотайся куда-нибудь хотя бы на пару дней. Дай себе отдохнуть.

– А как же Ноэль? – Услышав свое имя, малыш заваливается в манеже на бок, увлеченно пытаясь разгрызть резинового жирафа. – Вдруг он проглотит батарейку или монету? Или заболеет? А меня не будет рядом.

– Джулс, я тебя умоляю… Этот парень и атомный взрыв переживет. Ничего с ним не случится.

– А деньги? Я потеряю за пропущенные смены.

– У меня есть заначка. С мелким я посижу. Этот твой Грег давно приглашал тебя познакомиться с его родными. К тому же он вроде не такой уж и придурок.

Джулс пихает меня локтем.

– Если ты еще раз так про него скажешь, я обижусь.

– Ладно, ладно, – успокаиваю я ее. По правде говоря, у Джей-Джей словно карма какая-то – выбирать парней похуже. Один только Тобиас чего стоил. – А с Эйприл разберемся.

– Я просто не знаю, что с ней делать. – Она утыкается лбом в мое плечо, так что последние слова смазываются. – С нее станется окрутить какого-нибудь идиота, а тому и в голову не придет, что связался с малолеткой. В конце концов, кто на свиданиях спрашивает паспорт? А выпивка, сигареты?