– Вождь – это главный человек в племени, – начал импровизировать вслух Алешка, стараясь говорить в уверенном бодром тоне, – Он отвечает за все племя. Если индейцы пошли на охоту, а в это время начался дождь – виноват вождь, потому что не предупредил о дожде. Если охотились и ничего не добыли – виноват вождь, потому что не научил охотиться. Если кто-то сломал ногу или кого-то убили враги – виноват вождь…

– А вождь может выбрать себе самый лучший лук? – перебил его Коля.

– Нет, – помотал головой Алешка, – Вождь не может брать чужое.

– А если мы будем пить сгущенку, вождь имеет право пить первым и сколько захочет? – спросил Дима.

– Нет! – возмутился Алешка, – Вождь вообще должен пить сгущенку последним! Если он хороший вождь – ему оставят много сгущенки, а если не оставят – значит, он плохой вождь.

– А если мы выберем вождя, а кто-то не согласится, – задумчиво спросил Дима?

– Если его выбрали все, он не имеет права отказаться, – однозначно сформулировал Алешка суть выборов главного индейца.

– Я говорю: если кто-то другой не согласится, что выбрали именно этого вождя, – продолжал настаивать Дима, невозмутимо глядя темными щелочками глаз над толстыми румяными щеками.

– А… – понял Алешка, – Согласиться должны все! Все ведь обязаны слушаться вождя и делать, как он скажет.

– Вождь всегда во всем виноват, сгущенку пьет последним и обязан думать за все племя? – спросил ехидно Пашка.

– Да! – радостно кивнул Алешка.

Наконец-то его поняли.

– И он не может взять себе лучший лук, и не может отказаться, если выбрали вождем? – спросил снова Пашка.

– Да! – опять кивнул Алешка.

Он думал, что теперь, когда власть над племенем дает мало преимуществ, можно будет наконец спокойно приступить к обсуждению кандидатур.

– Тогда я предлагаю, чтобы вождем был ты!!! – радостно рявкнул Пашка и подпрыгнул от удовольствия, – Кто за?!! Поднимите руки!

Руки потянулись к дощатому потолку вигвама.

– А… – сказал растерянно Алешка, – Я не…

– Дуди! Подними руку! – крикнул Пашка.

Дуди судорожно схлопнул уставшие челюсти, открыл глаза, посмотрел на окружающих радостным взором и поднял чумазую ладошку над головой.

– Тебя все выбрали, – сказал Пашка, давясь хихиканьем, – Ты наш вождь! Ты не имеешь права пить сгущенку первым и не можешь отказаться быть вождем!

– Хорошо! – принял вызов Алешка, – А вы все должны меня слушаться!

– Будем! Будем слушаться… – пробормотал Пашка, вытаскивая из кармана курточки банку сгущенки, – Будем… Будем…

Лица индейцев выражали согласие с происходящим. Теперь они были настоящим племенем – у них был вождь.

Впрочем, сгущенки вождю они оставили вполне достаточно. Дуди, ведь, все равно не пил.

Под руководством вождя предстояло наконец начать делать что-нибудь целенаправленное и героическое. До этого все занятия племени ограничивались поеданием зассыхи и болотных трав, стрельбой из лука по нарисованной мишени и распитием сгущенного молока, которое они таскали из дома или воровали в магазине. Эти приятные вещи, конечно, могли продолжаться бесконечно, но индейцу нужно совершать подвиги. Разве кто-нибудь видел в кино, чтобы индейцы не совершали подвигов? В этом плане индейцы даже превосходят военных. Потому что встречаются фильмы, в которых военные вообще ничего не совершают, а только ходят и разговаривают. А уж если на экране появился индеец, то он, не успев сказать и пару слов, сразу приступает к свершениям. Такова индейская природа, что тут поделаешь…

И, конечно, первым героическим мероприятием, которое запланировал Алешка, был поход. Вообще, в их поселке среди семейных людей летом было принято ходить «в походы». Для этого были нужны: маринованная с луком оленина в трехлитровой банке с капроновой крышкой, водка, немного картошки, спички и резиновые сапоги. Большинство семей уходили от поселка в тундру на несколько сотен метров, усаживались, где посуше, разводили костер, жарили шашлыки и выпивали. Некоторые, самые молодые и активные, ходили «в поход на сопку». То есть брали все вышеперечисленное и занимались тем же самым на сотню метров выше по склону. Такие «походы» в виду их принципиальной негероичности даже не рассматривались индейцами.