– У тебя так? – раздался из-за ее спины быстрый вопрос. – У тебя ее нет от рождения?

Клео покачала головой, все так же не оборачиваясь.

– Нет, у меня она была. Врач сказала, что остались рубчики… следы разрыва. Просто бывают такие занятия… виды деятельности… при которых может произойти разрыв девственной плевы.

– Без пенетрации?

Клео резко обернулась.

– Без чего?!

– Ну… – румянец у Павла немного спал. Но не до конца. – Я имею в виду, без… проникновения…туда… внутрь.

Господи, откуда он это слово выкопал? Наверно, из отчетов этих своих экспертов. Клео зябко передёрнула плечами.

– Да, без, – Клео отправила футболку к джинсам на кровати. – Без проникновения, благодаря внешним воздействиям.

Павел смотрел на нее широко распахнутыми глазами. Будь обстановка другой – Клео бы рассмеялась.

– И какие же это… воздействия?

– К таким воздействиям относят художественную гимнастику – а точнее, шпагаты – продольный и, особенно, поперечный. Во время шпагата девственная плева вполне может порваться. А так же конный спорт и отчасти велосипед – если этим заниматься профессионально.

– Ты это... серьёзно? – Павел по-прежнему выглядел ошарашенным.

– Вполне.

– И что из этого было у тебя?

– Гимнастика. Маму предупреждала тренер, мне мама сама об этом говорила. Я около шести лет занималась, но больших результатов не достигла. А потом у меня появились другие интересы, и поэтому в четырнадцать лет я прекратила занятия гимнастикой. А во время одного из медосмотров врач сказала, что девственная плева... порвалась. И что для гимнасток это обычное дело. Вот.

На какое-то время наступила тишина. Слышно было только шум дождя за окном.

– Почему ты мне не сказала? – спросил Павел тихо. И по этому вопросу, по его тону Клео вдруг поняла, что он ей поверил. Не то, чтобы ей это было важно, но… Но вообще ситуация сложилась исключительно дурацкая.

– Что бы это поменяло? – буркнула Клео.

– Я был бы нежнее.

– Ты был достаточно нежным!

После этого ее ответа в комнате снова наступила тишина. Которую нарушил легкий скрип половиц. Павел шагнул к ней.

Нет-нет-нет!

Клео резко отступила назад.

Он так на нее смотрит… и это его «Я был бы нежнее». И это ее «Ты был достаточно нежным!». Нет, ей надо, просто жизненно необходимо остаться на какое-то время одной! В смысле, без Павла Тихого рядом. Чтобы все это как-то уложить в голове.

– Выйди, пожалуйста, – Клео заставила себя посмотреть ему в лицо. – Мне надо переодеться.

– Куда ты собралась?

– Работать. Будем с Владиславом Семёновичем предварительным описанием и каталогизацией заниматься.

– Там идет дождь.

– Не страшно, – Клео снова вернулась к шкафу и достала оттуда пару ярко-желтых резиновых сапог. – К такому повороту я готова.

***

Павел мерил широкими шагами все пространство дома. Маршрут: «Кухня-прихожая-гостиная-спальня». И обратным транзитом. Только в комнату Клео не заходил. Туда, где сегодня ночью…

Он остановился у окна на кухне и прижался любом к стеклу, за которым сплошной стеной лил дождь.

Идиот. Осел. Кретин.

Нет, слов не находилось. Нет подходящих слов. Но налицо крайняя степень слабоумия, сегодня ночью внезапно выявившаяся у Павла. Кем надо быть, чтобы не понять, что ты у девушки – первый?!

Что он сегодня ночью подумал? Что у девушки давно никого не было? А девушка оказалась девушкой в прямом физиологическом смысле этого слова. И у нее не давно – а никогда никого не было! И ты стал первым, сделал ее женщиной. И ни хрена не понял этого.

Он застонал и сильнее прижался лбом к стеклу. В нем на разные голоса выли мужское самолюбие, инстинкты альфа-самца и что-то еще подвывало третьим голосом. Кажется, совесть.