Я решила, что должна дать коту шанс. Если у него иммунодефицит, то такая худоба говорит о стремительном развитии болезни, и тогда животное лучше будет усыпить. Нужно будет спросить совета у ветеринара, но если иммунодефицита у кота нет, значит, истощение просто связано с недостатком еды. Как только Тоби обработают и кастрируют, он точно найдет дом. Рыжих котяр все любят.

«Если он поладит с Ронни, мы оставим кота себе», – подумала я. Должно же быть в жизни моего мужа хоть немного веселья и безмятежности.

Тоби не станет меньше любить Ронни только из-за старости и болезни мужа. Ронни полюбит кота, потому что он красивый. Или будет красивым, когда отмоется.

Тилли никогда не заменит нам Уильяма, роскошного серо-белого кота, любимца мужа. По мнению моего Ронни, эта кошка некрасива, да и хозяйку она признала только во мне. Когда Тилли появилась в доме, муж уже был болен, и это не позволило ей к нему по-настоящему привязаться. Глава семейства больше не мог наклоняться, чтобы погладить кошку. Тилли боялась его, потому что Ронни ходил сначала с палкой, а потом с ходунками.

Я простила его нелюбовь к моей кошке. Тилли боялась высокой больничной постели Ронни. Она не могла на нее запрыгнуть. Не нравилось кошке и сидеть на коленях у мужа в специальном кресле, поэтому он просто не получал от нее достаточно любви. Тилли берегла любовь для меня.

Примерно за четыре года до появления Тоби Ронни поставили диагноз «рак простаты с метастазами в кости». «Средняя продолжительность жизни после постановки такого диагноза, – сказал молодой доктор в онкологической клинике, – два года». Ронни сам спросил, но я видела, как он побледнел от потрясения.

Меня и мужа направили к медсестре, симпатичной, доброй женщине. «Сделайте все, что вы хотели, но не решались или не было времени», – сказала она, желая нам помочь, но и эта мысль отнюдь не порадовала.

На следующий день семейный врач нас с Ронни немного успокоил: «Гораздо больше людей умирает с раком простаты, чем от этой болезни». Утешительные слова, и, наверное, с мужчиной за восемьдесят произойдет именно так. Рак – это болезнь стариков, но чем старше вы становитесь, тем медленнее развивается заболевание. Мужу выписали лекарства. К моменту появления в нашем доме Тоби он уже вдвое перекрыл прогноз того молодого врача.

За год до появления кота Ронни поставили еще один диагноз – рак легких. Неудивительно, если учесть, что муж практически всю жизнь курил трубку! На этот раз он поступил мудрее – не стал спрашивать о прогнозах. Надеюсь, Ронни не понимал, как мало ему осталось, а я знала.

Мой мужчина всегда был крупным и высоким – выше 190 см. Широкоплечий, массивный, тяжеловатый, но не тучный. Когда-то врач сказал ему: «Ронни, вы толстый, но крепкий». Как корреспондент и военный репортер, Ронни изъездил Ближний Восток и Северную Африку, побывал на всех войнах с середины 50-х годов. После войны в Персидском заливе в 1990 году с карьерой пришлось завязать. Мужу было уже 64 года, и компания не могла застраховать Ронни по разумной ставке. Так что зарубежные поездки прекратились.

Крупная фигура, лишние килограммы и поврежденная спина после вертолетной катастрофы в Омане не мешали мужу ездить на войну. Я привыкла возвращаться домой и обнаруживать в старой, потрепанной пишущей машинке моего любимого человека листки с неполиткорректными заголовками, например: «После турецкого вторжения на Кипр». Как старый боевой конь, готовый мчаться в бой при первом звуке боевой трубы, Ронни был готов собраться и исчезнуть в любую минуту. Я даже не успевала узнать, что в какой-то стране началась очередная война.