А я вот еще немного шоколада и тоненькую дольку соленого огурца. Я так огурец тоненько-тоненько, почти прозрачными овальчиками нарезал. Шоколад ломаешь на кубики и на каждый по овальчику выкладываешь. Сидишь на облаке, свесив ноги, и кайфуешь. Вкусно!

Мне можно отдохнуть. У меня все души под присмотром. Первые – очищены и теперь ждут истину, чтобы потом в жизни ее искать. Вторые – уже ищут. Вот из вторых есть у меня одна особа. Все ее непонятно куда тянет. Вроде и маячишь ей, что «будь как все: люби – рожай». Нет же. И все стремится истину найти в себе. Все-то не заморачиваются. Быстро ставят себе внешнюю идею, и все путем. А эта нет. Все ищет что-то. Беспокойная моя. А мне думай, как теперь ее на путь истинный поставить. Если еще и учесть, что путей много, то совсем сложно. Вот с остальными – показал путь и живут себе люди. А эта все на многовариантность съезжает. Эх, чувствую, пропущу я в следующую сотню призовое гурманство с такой-то душой на Земле. Всю статистику мне испортит. Ее бы Федюшке передать. Если не пробовал 100 лет, то и 200 не страшно.

Вот и последние кусочки. Ага, все видят – колокольчик зазвенел. Это меня зовут. Сейчас опять наденут, околоколят и все – новая вахта. Новое столетие. Счастливые души – могут шоколад с солеными огурцами кушать.

P. S. А вообще-то, ангелы не едят. Нечем. Не могут. Не дано. Но можно же представить, что… и пусть себе думает, что… Ведь у каждого свое счастье. И вообще, думайте что хотите, а Федюшке все-таки перепадет картошки с ананасами… Ведь если нельзя, но очень хочется, то…

Вот так вот сидишь, свесив ноги, и смотришь вниз. Падает снег. И люди думают, что пришла зима. А на самом деле ангелы меняют крылья. Так часто бывает, что на Новый год ангелы меняют крылья. Старые уже не те. И не думайте, что мы просто их снимаем и оставляем где-то в кладовке или на свалке крыльев. Совсем нет. Это довольно-таки мучительный процесс. Под лопатками все чешется. Старые перья выпадают в тот момент, когда новые уже почти пробились сквозь тело. Ощущение в миг, когда прорывается перо, словно нарыв ломается: и больно, и легко, и… как же все чешется. А потом уже, когда старые перья осыпаются, их сметают с неба вам на плечи. А вы думаете – снег. И никто ни разу не спросил, почему снег и перья – белые? Мда… У нас смена крыльев раз в год – зимой. Редко у кого меняются в другое время года. Слишком нерационально такую красоту по перышку показывать. Вот, в принципе, так и можно проверить, много ли над вами, вашим городом или страной, ангелов. Чем больше снега, тем больше нас. А в Рождество у нас столько работы и столько хлопот, что даже не думаешь о том, что крылья обновляются. Рождество как эстафетная палочка, когда «старые перья, которые еще остались, учат молодые летать». Даже крылья учатся летать. А мы учимся жить с крыльями. Каждый год заново. Каждый год перерождения. Наше маленькое Рождество. Наша маленькая тайна. Наше счастье. Сидишь вот так вот, свесив ноги, и смотришь вниз… А у ангела новые крылья.

– Замерзла?

– Не очень. Похолодало.

– Держи пиджак. Я и без него горячий.

– Я тебе сколько раз говорила, не бросай обертки!

– Ма-а-а-а-а-а-ма, она сама улетела-а-а-а.

– Я тебе покажу «сама»!

– Что сама покажешь?

– То, что улетело! Шутник. Мда.

– Мамочка-а-а…

Улыбки.

Щелк.

Щелк.

Ветер мешает.

Щелк.

– Зараза, опять не зажигается… Девушка, у вас огонька не будет?

– Не курю.

– Жаль.

– И вам не советую.

– А посоветуйте что-нибудь, а?

– Например?

– Ну, например…

– Молоко купила. Хлеб купила. Еще неделя – и пенсия. Господи, как холодно! – старушка поежилась и передернула плечами.