И последний предмет, предназначение которого мне было неизвестно, многогранник. Его белоснежная поверхность была испещрена бурыми разводами и вкраплениями. Я сжала его в руке. На деле он оказался гораздо тяжелее, чем могло было показаться. Интересно, на что способен этот камень?

Сумерки окутали высокие деревья. Белые шапки, надетые на них, потерялись из виду с наступлением ночи. С неба снова посыпались надоедливые мошки, которые так и норовили опуститься на мой бархатный плащ. Тишина опустилась на землю. Лишь редкие порывы ледяного ветра нарушали этот чарующий природный покой.

— Слишком темно, — с досадой произнесла я. Мне хотелось как можно скорее добраться до города, но в условиях нулевой видимости, не зная дороги, это сделать было невозможно. — Придется дождаться рассвета.

Я расстелила между близко посаженными деревьями плед, прихваченный из дворца, и опустилась на него, вытянув измотанные долгой дорогой ноги. Ириска незамедлительно устроилась рядом со мной, свернувшись калачиком. Ее пушистое тельце дарило мне тепло, не давая замерзнуть в этот лесу, укрытым белым покрывалом, которое я видела впервые.

Довольно быстро мое тело, подрагивающее от холода,  провалилось в беспокойный сон. Мне снился папа. Его улыбка — как и раньше — добрая, теплая, родная. И руки — такие горячие, сильные. Даже сквозь сонное марево я явственно ощущала их тепло. Как не силилась я поднять отяжелевшие веки, ничего не получалось.

Мне снилась матушка. Ее лицо в профиль. Резкие черты, как и прежде. Руки, увешанные золотыми браслетами, баюкают меня, покачивая время от времени колыбель. Мое тело словно провалилось в невесомость.

Мне снилась Ириска. Она была так близко. Сидела и смотрела черными бусинками глаз. Как не старалась я дотянуться до нее, все мои попытки были заведомо обречены на провал.

4. Глава 4

Голоса.

Много голосов.

Они шептались, переговаривались. Этот сон словно бесконечная возня непоседливых муравьев, снующих туда-сюда. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение. Сознание медленно возвращалось ко мне, но звуки, словно преследуя меня, ворвались в реальность. Я повернула голову, стараясь увернуться от них. Движение отдалось болью в шее, а следом и во всем теле. Я с трудом приподняла веки, и тут же яркий свет ослепил меня, заставляя зажмуриться.

— Хвала Пресветлому Йону, — раздался незнакомый женский голос. — Она очнулась, — добавила она громче, словно обращаясь к кому то.

Тут же послышались тяжелые шаги. Они явно принадлежали мужчине. Интересно, откуда здесь все эти люди? Неужели все закончилось, и дворец снова ожил?

— Принеси ей горячего чаю, — пробасил незнакомец. — Она выглядит слишком паршиво.

Нет, вряд ли это кто-то из прислуги. Я не без труда открыла глаза и взглянула на мужчину. Высокий, крупный. Угрюмое лицо скрыто под слоем щетины. Черные волосы, беспорядочно разбросанные по макушке, спадают на плечи волнистыми прядями. Большой шрам проходит через всю правую щеку, заканчиваясь у внешнего уголка глаза. Незнакомец выглядит устрашающе.

— Очнулась наконец-то, — сказал он, опускаясь на стул рядом с кроватью. — Я уж думал пустить тебя на корм Ларри, если в себя не придешь, — усмехнулся он, кивнув в сторону огромного мохнатого пса, что сидел чуть поодаль от своего хозяина.

Я нервно сглотнула, глядя как оскалился тот, кто едва не попробовал меня на вкус. Густая собачья шерсть бурая с рыжими пятнами, огромные зубы и навостренные уши, улавливающие каждый шорох — животное выглядело под стать незнакомцу.

К губам поднесли плошку, до краев наполненную горячим ароматным напитком. Я сделала несколько глотков, чтобы смочить пересохшее горло.