Почти две недели назад наш пианист Рикард, вызвался проводить меня до дома, когда на одной из репетиций я потянула лодыжку. Ничего особенного, просто дружеская помощь. Но, как выяснилось, мэр тщательно следит за мной. Он явился следующим же днём, устроил скандал и впервые был груб, пытался насильно поцеловать. Повезло, что всё происходило в театре, и Джо начала биться в дверь гримёрной. Но Рикард после того дня исчез, якобы срочно уехал из города. Только я в этом не уверена…

– Стоило позвать меня, Мариан, моя милая. Я бы помог, – Кирсан растянул на губах приветливую улыбку и решительно прошёл в гримёрную. – Ты пела чудесно. Впрочем, как всегда.

– Спасибо, – отозвалась я, закрывая за ним дверь, и вновь провела кончиками пальцев по губам, когда мэр отвернулся.

Казалось, этот поцелуй въелся в кожу, пылает клеймом собственности.

– И спасибо за цветы. Они красивые, – я замолчала, не зная, что ещё сказать.

После случая с Рикардом опасалась мэра. Излишне сильно, раз на эмоциях затолкала нового шерифа в шкаф. О, Великая Праматерь, удивительно, что он пошёл на это!

– Дежурные и сухие фразы, Мариан. Мы застыли в мёртвой точке, – Кирсан обернулся ко мне. Улыбка на его губах превратилась в недовольный оскал. – Я начинаю… – он коротко выдохнул, – выходить из себя.

Будто я не заметила…

– Вы женатый мужчина, Кирсан, – напомнила я осторожно.

Мэр снова медленно выдохнул через стиснутые зубы, смиряя раздражение, и улыбнулся.

– Это брак по расчёту, Мариан. Мы с супругой далеко не близки. Или своими отказами ты намекаешь на развод?

– Нет, что вы, нет! – я развернулась к мужчине, не спеша отходить от двери. – Поймите, мне льстит ваше внимание, но и… пугает. Прошу вас, хватит. Я написала всё в письме.

– Как ты не принимаешь мои… чувства, – мужчина чуть скривился, ведь речь шла явно лишь о похоти, – так и я не принимаю твой отказ.

Кирсан улыбнулся, видимо, по привычке, чтобы смягчить эффект от своих слов. Однако внутренне я задрожала.

– Предлагаю отужинать вместе. Только сегодня, к сожалению, не получится. Я показываю новому шерифу город, а завтра занят на строительстве. Послезавтра, в моём поместье.

– Это неприемлемо…

– Послезавтра, Мариан, – произнёс он жёстко.

Я вжалась спиной в стену, когда он стремительно приблизился. Сжала ладони в кулаки, боясь не сдержаться, начать защищаться. И тогда… Боюсь представить. Власть этого города сосредоточена в руках мэра. Стоит ему дать хоть малейший рычажок законного давления – и он захлопнет капкан. Пока что я трепыхаюсь, но пора признать, что терпеливое ожидание мэра закончилось две недели назад, когда он показал себя во всей красе. Кто знает, что он предпримет дальше. Меня загоняют в угол, причём во всех смыслах этого слова.

– Я поняла, – упёрла ладони в грудь мужчины, не позволяя прижать меня к стене, и отвернулась.

– Тебя заберут послезавтра вечером, – сухие губы Кирсана мимолётно коснулись моей щеки, вызывая дрожь омерзения.

Я так и стояла у стены, пока он не вышел вон, плотно закрыв за собой дверь. Прикрыла глаза, глубоким дыханием смиряя клокочущую в груди ярость.

– Эй, Шиповник? – раздался рокочущий голос шерифа.

Коротко вскрикнув, я распахнула глаза. Признаться, разговор с мэром заставил забыть о присутствии постороннего. И вот теперь новая проблема возвышалась надо мной, сверля настолько пронзительным взглядом синих глаз, что я невольно терялась. Когда только увидела нового шерифа в фойе театра, отметила, насколько он хорош собой, но вблизи его образ, даже запах просто сводили с ума. Что это? Почему я так на него реагирую? В конце концов, он просто самоуверенный нахал. И, что немаловажно, человек мэра.