– Ты, что, в пять вечера в темноте по лесу собралась идти на остановку? – похоже, ему с трудом дается эта мысль.

– А какие у меня варианты? – пылю я.

– Я тебе сделал дельное предложение. Секс, еда, мягкая постель. Утром или такси сможешь вызывать, или автобус дождешься.

– Нет уж, спасибо, – кривлюсь я. – В вашем предложении меня не устраивает секс.

– Охуеть, – разводит руками Демьян Федорович. – Лучше замерзнуть, заблудившись в лесу, чем классно потрахаться.

– А с чего это вы уже решили, что прям классно будет? – изумляюсь я самоуверенности мужчины.

Ответ его подкашивает меня еще больше:

– Тебе уже понравилось со мной целоваться. И все остальное тоже зайдет.

– Вы себе льстите, Демьян Федорович, – отрезвляю я его. – Не понравилось.

– Если б не понравилось, ты бы сразу расцарапала мне рожу.

Охренеть логика!

– Какой у вас богатый опыт, – комментирую и получаю тяжелый взгляд. – Так что? Выставите или дадите дождаться автобуса?

Демьян Федорович смотрит на меня, и я вижу, что он принимает какое-то решение. Дорого бы я отдала, чтобы узнать, о чем он так сосредоточенно думает, пялясь на моих оленей, вывязанных на груди.

– Не выставлю, – в итоге озвучивает он. – Но и аргументы в пользу моего предложения подбрасывать не перестану.

– Это вы так намекаете, что будете домогаться? – всплескиваю я руками. – Что с вами не так?

– Со мной как раз все так, – хмыкает он. – Так что располагайся. И начинай называть меня без отчества. В койке этот официоз мне не нужен.

– Ха! Уверены, что меня туда затащите?

– Да, – серьезно кивает Демьян. – Я всегда прорываюсь в дамки. Устраивает тебя мой вариант, или побежишь в лес из страха, что трусишки не удержатся?

– Устраивает, – смело отзываюсь я. У меня есть причины полагать, что ни хрена у Демьяна не выйдет. – Натоплено тут сильно. Можно чуток убавить отопление?

Я уже стаскиваю куртку, и понимаю, что все равно вот-вот получу тепловой удар.

– Нельзя, – широко улыбается Федорович. – Если жарко, раздевайся.

5. Глава пятая

Это мелочно!

Взрослый мужик, а провокации на уровне подростка.

На вид ему около тридцати, может, чуть «за», может чуть «до».

Демьян меня так злит, что я, психанув, стаскиваю свитер, под которым у меня еще много всего напялено. Например, фланелевая рубашка, а под ней термобелье с длинным рукавом.

Я уже берусь за пуговицу на джинсах, но Демьян, осознав, что клубнички не будет, скучнеет, машет мне рукой в сторону комнаты.

– Можешь там снять пару слоев, луковка.

Ну, в своих ста одежках я точно до пяти вечера сварюсь. Так что кое-что снять все же стоит. Я убредаю в комнату и, пыхтя, снимаю с себя лишнее.

– Рыжая, – зовут с кухни. – Чай будешь?

Я не сразу соображаю, что это мне, потому что рыжая я всего два дня. Одно дело, когда обзываются, стоя напротив, и другое, когда кого-то там зовут на заднем плане.

Занятая стаскиванием узких джинсов с термолеггинсов, я пыхчу в позе «зю» и не слышу, что ко мне присоединяются.

– Рыжая, – раздается совсем рядом, только в голосе уже слышится не обреченность, а нечто другое.

Я еще не успеваю повернуться, как две большие ладони ложатся мне на бедра и притягивают их к мужскому паху. От неожиданности сердце обрывается, и я стрелой выпрямляюсь и разворачиваюсь к хаму.

Однако вместо того, чтобы впечатлиться моим разгневанным лицом, Демьян выдыхает:

– Ого!

Блин. Облегающий меня лонгслив термобелья выставляет напоказ мою внушительную грудь. У меня тяжелая полная четверка, которую сегодня я не упаковывала в лифчик, и это видно невооруженным взглядом.

Нисколько не сомневаясь в своих действиях, Демьян, шокируя меня наглостью, кладет руку на правую грудь и сжимает. В том, что этот жест мне приятен, сознается мгновенно напрягшийся сосок.