- А ну отошла от Глеба, лохудра, - меня толкают и отбирают тряпку. Та самая, которая не отходит от парня.

Она с обожанием ухаживает за ним, а я отступаю к последней парте и там съеживаюсь на стуле. Меня надо в клетку посадить, чтобы не калечила людей. Остальные уроки проходят более-менее спокойно, я только перебегаю в новый кабинет и больше никуда не выхожу. Домой ухожу последней, удостоверившись, что за дверями больше никого нет.

- Как первый день в новой школе? – папа выглядывает из гостиной, оглядывает меня, и удивленно поднимает брови. – Тебя побили, Даниэла?!

Смотрю на новую потрепанную сумку без ремешка, которую тащу, держа за угол, на новую же блузку, лохмотьями свисавшую из-под ядовито-зеленой жилетки. Усмехаюсь.

- Нет пап, со мной все хорошо. Это я представляю опасность для всех. Рыжая катастрофа…

Чувствую, как слезы наполняют глаза, мешая смотреть, припускаю бегом по ступенькам на второй этаж и закрываюсь в своей спальне.

- Я справлюсь… завтра будет новый день…

Ага, и я устрою новые катастрофы…

4. Глава 4

- Данька! – кричит снизу отец, выглядываю, перегибаясь через перила. Переоделась в любимое домашнее платье, в черно-белую крупную клетку, и настроение сразу поднялось. – Идем ужин готовить, очаровашка моя.

Легко сбегаю по ступеням, чувствуя себя воздушной и легкой. Скованности нет, и я изящна, ничего не сбиваю по пути, и не роняю.

- Пап, как думаешь, может мне в брюнетку перекраситься? – советуюсь, нарезая помидоры для салата, папа удивленно поворачивается от плиты, где жарит стейки. – Ну, а что? Надоело, что на меня все глазеют, как на чучело какое… даже не спрячешься в толпе. Еще имя дурацкое дали. В России это вообще мужское имя.

- Давай, устрой дубль два, - смеется родитель, пофыркивая в усы, - я еще не забыл твой первый эксперимент с покраской. Ты была похожа на милого жирафика, только мелкого.

- Спасибо, папочка, рада, что ты помнишь, - деланно улыбаюсь, кроша в пыль несчастный помидор.

О, да, и я помню. Не берет краска мои огненные волосы полностью. Ладно, значит буду скручивать пучок и надевать сверху бейсболку, как там, в Вероне. И тут вспоминаю форму элитной школы и меня пробивает смех. Да уж, зеленой жилетке и короткой юбчонке как раз не хватает бейсболки, для полной комплекции.

После ужина сразу сажусь за уроки, ожидая звонка от мамы, потом слушаю музыку, лежа на широкой кровати, и благополучно засыпаю. Звонка так и не было, похоже мамочка наслаждается вторым медовым месяцем, пока любимое чадо свалило в никуда.

- Данька, в школу опоздаешь, - слышу папин голос и не понимаю, как я туда опоздаю, если только недавно пришла со школы. – Данька, у тебя пять минут на сборы! Или я уеду, а ты бегом до школы бежать будешь.

До меня доходит, что ночь прошла, так несправедливо быстро. Настал новый учебный день в школе, которую успела возненавидеть, посетив ее один всего лишь раз. И там Страйкер, он же Шмелев…

Едва успеваю на автопилоте одеться и почистить зубы, про завтрак даже не вспомнила, выскакиваю из дома и влетаю на пассажирское сиденье отцовской иномарки, пристегиваюсь и только тогда замираю.

- Ты уверена, что готова ехать? – спрашивает родитель, со смехом оглядывая меня.

- Да-а… - тяну неуверенно, оглядывая себя, - Вот же ж…

На моих ногах красуются Гуфики, теплые мягкие тапочки-носки, которые приехали со мной из Вероны, бросить их на произвол судьбы не смогла. Через минуту я снова в машине, в аккуратных туфельках серого цвета, приглаживаю непослушные кудряшки, пытаясь приструнить их, но тщетно, еще больше торчат.

- Заплети косу, - слышу отеческий совет, и послушно делю огненные лохмы на три части, переплетая их и скрепляя в конце резинкой. - Ну вот, теперь хоть не во все стороны торчат, - добродушно гудит в усы папочка, выруливая на дорогу.