Вот только его-то для счастья и не хватало!

Промычав нечто невразумительное, я попыталась восстать, не потеряв при этом достоинства. В результате потеряла часть содержимого сумочки.

– Блин! – выпалила я, прижимая ту к боку, но положение не спасла.

С громким шлепком на пол вывалилась косметичка и длинная-длинная лента маленьких квадратиков популярного средства контрацепции.

Ну, знаете, клубничный запах, ребристая поверхность, все дела.

Как говорится, если провал, то только эпичный.

– Ой… – смущенно пискнула я и резко присела.

Сержантик повторил маневр. Наши руки одновременно схватили концы того самого, а лбы радостно поприветствовали друг друга.

– Уууфф! – выразили мы удивительное единодушие и схватились за ушибленные головы, но заветной ленты для безопасных утех никто не выпустил.

Секунду мы смущенно таращились друг на друга, а после сержантик потянул ленту на себя.

– Я вынужден вас арестовать.

– За что?! – возмутилась я, от избытка чувств дернув свой конец.

– Вы украли мое сердце, – заявил страж. Лента вновь оказалась на его стороне.

– Уверены, что оно у вас было? – проскрипела я, продолжая потеху по перетягиванию каната.

– В таком случае предлагаю уединиться в допросной номер семь, дабы мы оба смогли постичь квинтэссенцию моих переживаний и протестировать парочку ваших квадратиков.

Мужчины, запоминайте! Некоторые слова провоцируют даже слабую девушку на удар в причинное место и контрольный в голову. Даже лента не выдержала и лопнула по шву на две части.

Соперник качнулся и осел на пол, а я вскочила на каблуки, точно сердитая ведьма на метлу.

– Ну, знаете ли…

Я опасно покачнулась, воинственно взмахнула зажатой в руке лентой удовольствия и таки выбежала из участка. Точно городская фурия промчалась по пасмурной улице, вспомнила о Габриэле и побежала в обратную сторону.

Бежала быстро.

Так быстро, что едва не пролетела мимо переминающегося за углом мужчины. Если бы тот не перехватил за талию и не придержал, очнулась бы от возмущения еще не скоро. Возможно, в противоположной части города.

– Как все прошло? – спросил мужчина, узрел в моей сжатой ладони честно отвоеванный хвостик ленты и усмехнулся. – Как непростительно мало, оказывается, я знаю о пропускной системе… Идёмте, Фелисити, ваш дедушка ждет.

В это же время Мастер Масок прошел мимо черного хода картинной галереи, а на переполненный и оживленный перрон сошла женщина с внешность ангела, душой дьявола и, может быть, самым длинным шлейфом из тайн.

– Напомни, почему я вообще согласилась? – пробубнила я, скорбно глядя на высоченное здание театра.

После вчерашнего стресса в участке, загадочных намеков Габриэля и многочасового разговора с дедушкой я не спала всю ночь. Ворочалась с боку на бок, бесконечное число раз комкала подушку, но угомониться и отрубиться так и не смогла.

Едва за окном подал первые признаки жизни рассвет, вскочила и начала имитировать бурную деятельность. Сварила кофе, спалила до ароматной черной корочки омлет, поразила деда высокохудожественным умением колотить тарелки и проводила его на вокзал.

– Поклянись, что не станешь вмешиваться в это дело, Лисенок, – потребовал Дрогорад Алинар, замирая возле входа в общий вагон.

– Дед, просто скажи, что происходит – я взрослая девочка, я все пойму, – попыталась настоять я и с такой отчаянной силой вцепилась в его морщинистую руку, будто мы застыли на краю пропасти, и один из нас уже летел в бездну.

– Ты взрослая и ты все поймешь, – согласно улыбнулся дед и ласково погладил меня по щеке. – Вот только я не готов рисковать твоей свободой и жизнью.