– Нет, я так не думаю, – ответила Даша.

– Это как-то связано с моими родителями?

– Естественно.

– Так говорите же, – в голосе слышалось нетерпение.

По телефону о наследстве говорить не совсем хотелось. Достаточно прошлых ошибок.

– Мы можем встретиться?

– Можем. Если вы, конечно, приедете в Киев.

– А вам в Москву никак? – В Киеве Даша была всего один раз, к тому же очень давно, и потому растерялась.

– Извините, не могу. У меня работа.

– Но ведь это вы хотели узнать о своей прабабушке. – Она все еще не оставляла надежды выманить его в Москву.

– Но ведь это вы хотите мне о ней рассказать, – парировал Титаевский.

– А если я не смогу приехать? – Даша решила проверить его.

Трубка вздохнула:

– Вы даже не сказали, как вас зовут.

– Извините. Меня зовут Даша.

– Даша, я в самом деле очень хочу узнать о своих предках, но сейчас у меня просто нет свободного времени. Я планировал приехать в Москву к майским…

– Но сейчас же октябрь! – испугалась Даша.

– Я в курсе. Но раньше никак не получится.

Мягкий голос располагал. Чувствовалось, что этот Титаевский спокойный, уравновешенный человек.

«Интересно, а сколько ему лет?» – подумала Даша, но вслух спросила:

– Хорошо, а если я приеду к вам, скажем… в конце недели?

– Только не на выходные, – сразу ответил Богдан. – Я по выходным работаю.

– Значит, в начале следующей?

– Можно попробовать.

– Хорошо, договорились. Как только я определюсь со временем, сразу перезвоню.

– Буду ждать.

Нажав отбой, она задумалась. Очевидно, что Титаевский воспринял ее предложение без особого энтузиазма.

3

Даша меланхолично пережевывала ветчину.

– …Если допустить тот факт, что сын Галины покинул Родину вместе с ней, то интересно, как его потомки в Киеве оказались? Вернулись из Америки?

– Почему нет?

– Странно. При социализме все вроде мигрировали в одну сторону.

– Вообще по барабану, – Валера хоть и успокоился немного, но в диалог вступать по-прежнему не стремился, – Встреться с этим Титаевским, да узнай.

– Так-то оно так, – Даша отложила бутерброд. – Но хотелось бы для начала узнать это от человека стороннего.

– И где его взять? – спросил Кудрявый автоматически, потому как все его внимание было устремлено на кусок ветчины, с которой он что-то счищал. Возможно, это была ветчина, подобранная с пола.

– Ну, а этот твой… перец из Сан-Франциско?

Тот поднял глаза.

– Кто? А, из иммиграционного отдела… Не, даже не думай.

– Ну почему?

– По кочану. Вдруг я в Америку соберусь?

– И чего тебе там делать?

– Найду что.

– Ну, Валерочка, – Даша опять стала ласковой.

– Что?

– Раскрути его как-нибудь.

– Как?

– Не знаю. Ты же умный.

– Чего ты хочешь от него узнать?

– Плыл или не плыл сын Галины на том пароходе. Сохранилась ли в иммиграционных архивах хоть какая-нибудь информация о нем. Понимаешь, это очень важно.

Поняв, что очистить не получится, Валера со злости запульнул куском ветчины в помойное ведро:

– Не пойму, у тебя, вообще, что ли никаких пределов разумного? Если надо найти что-нибудь в Интернете – пожалуйста, хоть трое суток в сети торчать буду. Но я не могу заставить человека, которого даже и глаза не видел, выдавать мне служебную информацию.

– Да с чего ты взял, что она секретная?

– А ты почем знаешь, что она не секретная?

– Я так думаю…

– А я так не думаю.

– Но попробовать-то можешь?

– Попробовать могу.

– Вот и умница.

– Я полный идиот, – отрубил Валера. – Иначе бы сейчас с тобой не разговаривал. – И добавил просящим голосом: – Может, все-таки попробуешь добыть эту информацию другим путем?

Даша кивнула:

– Я подумаю.

На самом деле думать было не о чем. Она понятия не имела, откуда берутся такие сведения. Скорее всего, ниоткуда. И самое простое, действительно, было расспросить Титаевского о его деде и прадеде.