– Как думаешь, отчего беда с дровосеком-то случилась? – спросил волхв, когда тот ушёл.

– Неловко лесину дёрнул, вот и подорвал живот, – пожал плечами юный княжич, не понимая пока, в чём каверзность вопроса.

– Э, нет, брат Рарог, – возразил старик, пряча в бороду лукавую улыбку, – дровосек нам с тобою поведал, что лесина та обычная была, прежде и потяжелее поднимал, и ничего.

– Так он же и рёк, что не с руки как-то ухватился и поднял неладно, – всё не разумея, к чему клонит старик, отвечал княжич.

– Вот-вот, «неладно поднял», ладу, стало быть, в его ухватке не было. А с кем ладу-то не было, с деревом спиленным, что ли? Да и на кой тот лад нужен, ежели сила у нашего дровосека такая, что он медведя запросто завалить может?

Княжич растерянно захлопал ресницами.

– Ага, в теле дровосека, перед тем, как бревно взять, ладу не было, – продолжил волхв. – А отчего? Оттого, что по нашему телу, будто по воде, тоже волны ходят, и коли ход тех волн не слажен, то запросто мышцы порвать они могут, как старую вервь, и чем более в человеке силы, тем сильнее ущерб может стать.

– А ты покажешь мне сии волны? – загораясь любопытством, спросил княжич.

– Непременно. Тебе, как воину будущему, то крепко ведать положено, потому завтра начнёшь учиться ладу во всяких движениях: от ходьбы и плавания до того, как ковш с водой взять. А коли князем станешь, то помнить должен всегда, что коли не установишь лад в своём княжестве, то никакой силой его от гибели не спасёшь. Во всём лад должен быть! А Лад – есть Любовь, и без неё, любви, значит, всё сущее разрушается и гибнет: человек ли, семья ли, род его или держава. Там, где нет Любви и Жизни, там правит Мор и Разруха!

Прошло два лета и две зимы волховской учёбы княжича Рарога.

Теперь перед волхвом стоял Трувор, а подле Ведамира Рарог.

– А ну-ка, княжич, покажи брату младшему, какими волнами воин володеть должен. Давай, коловратную волну покажи! Так, теперь батожную, из ярла в десной кулак, оттуда через плечи в шуйскую длань, – рёк волхв, глядя, как исполняет его повеления юный княжич. – А теперь ниспадающую покажи шуйцей, а сейчас обратную… – Менялись волны и направления их движения. Строго следил учитель и делал замечания, подсказывая, в чём оплошность допущена.

– Ладно выходит, согласно. Вот так, Трувор, и ты научишься. Теперь, Рарог, на мне покажи скрутную волну. – Отрок подошёл к волхву сбоку и, запустив из чрева скрутную волну, передал её через сцепленные в замок руки в бок учителя. Тот качнулся и отступил в сторону на шаг.

– А тут сплоховал, не столько волну послал, сколько толкнул меня. Давай ещё раз, только силы не прикладывай, они дают свою волну и гасят ту, что из чрева идёт. – Ученик ещё раз повторяет передачу скрутной волны в десной бок учителя. На этот раз волна проходит, и Ведамир, будто лёгкий куль с паклей, отлетает в сторону шага на три.

– Вот, теперь то, что надо, пошла дрожь! – обрадованно воскликнул волхв, и очи его радостно блеснули.

Ведамир оглядел ладную стать мальца, взъерошил русые власы, сказал задумчиво:

– Что ж, брат Рарог, вот сегодня-то и узнаем, верно ли тебе имя дано, твоё ли оно.

– Как это, моё или нет? – даже насупился от неожиданности отрок. – Мне его отец по знаку Рода нашего дал, с волхвами советовался, разве могут волхвы ошибаться?

– Верно, сыне, волхв ошибается редко, потому как он всегда с жизнью и смертью беседу ведёт, верно ли сделал, по Прави ли. Вот сегодня и тебе такой совет предстоит держать, сродни волхвам, ибо непростой день у тебя нынче. Коли правильно я тебя учил, коли сильна в тебе сила Рода, останешься Соколом на всю жизнь, а коли нет, то придётся другое имя искать…