Костер потрескивает, погода изумительная, птички поют, зайчик оказался вкусным. Один Хрун не очень-то доволен, для него косточки – затравка, поэтому пес долго не выдержал и отправился на охоту. Кот разлегся у костра, урчит и жмурится от удовольствия. Тува задумчиво почесывает своего усатого друга за ухом и молчит.

– Я баронесса Турвана Игреева, про отцовский флот – правда, у него осталось пять торговых судов, про своих людей в лесу не врала, как и про то, что собираюсь скрыться ото всех, – она пошевелила веткой в костре. – Все немного сложнее, на самом деле и запутаннее. Моей семье многие остались должны денег, а мой муж сам был в долгах, хотя и не беден. Семья владела не только кораблями, но и несколькими производствами, приносившими доход. От различного проявления магии и артефактов отец предпочитал держаться как можно дальше. В доме имелись лишь бытовые артефакты, никаких диковин и сложных магических устройств он не покупал. Император, захвативший королевство, отобрал многое: земли, стада, но городское поместье, корабли и производства не тронул, как и счета в банке, все перешло ко мне и, как надеялся, муж – ему.

Турвана рассказывает без эмоций, в глазах ни слезинки, слова даются ей с трудом, про близких старается не говорить. Тем не менее, она приоткрылась и стало хоть что-то понятно. Остался невыясненный вопрос: почему же она скрывалась в лесу под личиной знахарки и для чего пыталась изменить внешность. В жутко ретивых поклонников не верю, не та сейчас обстановка. Но тогда что? Гадать занятие глупое, захочет – расскажет.

– Ты уверена, что за время твоего скитания, Скили не отобрал у тебя все? – спросил я, видя, что баронесса замолчала и не собирается продолжать рассказ.

– Устои империи он не станет нарушать. Хотя… – она усмехнулась, – он мог объявить меня виновной в гибели мужа, лишить титула и всего…

Нет, не сходится, если бы так произошло, то никто не искал бы ее.

– Думаешь? – отрицательно покачал головой. – Это не та причина, по которой можно отказаться от планов. Есть у тебя титул или император его лишил. Иногда такой ход может сыграть против сильных мира сего. Представь: пошел бы слух, что законную наследницу всего лишили и она в изгнании, а благородный, в кавычках, человек, взял ее в жены, холит и лелеет. У народа от такого слезу на раз вышибит! Хоть короли и императоры не всегда на своих подданных оглядываются, но если все поднимутся, не спасут ни войска, ни магия.

– Возможно ты и прав. Но почему бы Скили не отдать приказ по-тихому меня удавить? Нет человека – нет проблем!

– А если такой приказ есть? Откуда нам это знать? Не думаю, что на каждом столбе он висит и на тебя объявлена охота.

– Рэн, – Турвана подняла руку вверх, – мы с тобой начинаем гадать. Но и про тебя, вернее твое будущее не слишком известно.

– Почему не известно? – хмыкнул я. – Еще как известно! Меня везли на заклание артефакту, Скили собирался в стену замуровать и кровью насытить камни.

– Ужас, – передернула та плечами. – И что дальше?

– Вижу один путь – Скили со своим артефактом должен быть низложен.

Баронесса удивленно посмотрела на меня, а потом разразилась хохотом. Мне показалось, что она так и в истерику сорвется, но нет, ошибся. Отсмеявшись, Турвана, смахивая слезы из глаз, пояснила свое веселье:

– Двое в лесу, с собакой и котом, один с ошейником раба, вторая в бегах, размышляют о низложении императора, за которым стоят покоренные девять королевств! Кстати, ты хоть знаешь, за какой срок Скили подмял под себя огромную территорию?

– Какая разница, – мрачно ответил, в душе соглашаясь, что мои намерения и самому кажутся дикими и смешными.