Ощущение было таким, словно, меня сзади кто-то долбанул клавиатурой по голове, да так, что от силы удара все кнопочки разлетелись по офису. Я не верил своим ушам. Мне казалось, что это какой-то розыгрыш. После обращения президента, включили балет. По другим каналам тоже шло, либо что-то спокойное, либо транслировалась телевизионная испытательная таблица, по которым я понял, что президент не пошутил, и нам точно будет хана.

Я осознал, что шанса на спасение не будет. Если бы ещё какой-нибудь спутник пропал, или комета летела на Землю, то можно было надеяться на изменение траектории кометы или, что её взорвут на подлете, а то Луну целиком заглотила какая-то крохотная черная дыра и неужели нас это не коснется!? Да, коснется и очень скоро. Толи она двигалась медленно, что на подлет к Земле у неё потребовалось несколько дней, толи её передвижения были шаговыми и интервальными, но о возможных последствиях было догадаться не сложно.

Я просто не знал, что мне делать. Как назло, Славик не звонил. Не дожидаясь его звонка, я сам начал набирать номер деканата, с которого мне он звонил ранее, но вызываемый номер был постоянно занят, либо никто не отвечал. Раньше возникали мысли и разговоры на тему – “что бы ты делал в последний день”, идеи были всякие от разумных до глупых, от преступных до весьма благодетельных, и вот когда настал этот самый день, я оказался один в офисе и не знал, что делать мне в этот самый день. Мелькнула мысль улететь за границу, хотя бы разок глянуть Париж или улететь на море, но был риск не долететь никуда, и не то, что я этого боялся, просто я уже не видел в этом логики и желания; подступила легкая депрессия, граничащая с паникой.

Меня отвлек шум на улице, он был похож на удар. Я вышел на улицу и увидел, как на машине въехали в салон элитной парфюмерии, находящийся на другой стороне офиса через дорогу, его грабили, и при этом, проходивший мимо страж, недавно охранявший общественный порядок, даже не обратил внимания на этот грабёж, было видно, что уже теперь никому ничего не нужно. Недалеко раздался пронзительный женский крик и бой стекла, я понял, что начались беспорядки. Я тут же вернулся в офис и задернул жалюзи, чтобы не привлекать внимание. В нашем доме из магазинов был только мир ткани, и я успокоил себя тем, что в последние сутки на Земле, вряд ли кто-то решит ограбить магазин тканей, если только какая-нибудь старушка придёт за материей, но это было маловероятно. Я отключил телевизор и стал себя потихоньку ругать за то, что я остаюсь законопослушным гражданином.

– Жалко, что я люблю свою работу, – сказал я сам себе и улыбнулся, – если бы я ненавидел свою работу, я бы сейчас точно разнёс весь офис.

Но я стал снова наводить порядок в офисе, словно наперекор грядущему концу. Я аккуратно складывал журналы в стопки, вытер пыль со своего стола, разложил все документы по лоткам и отделил крупные скрепки от мелких. Я думал, выйти на улицу и присоединиться к обезумевшей толпе, но мне этого не хотелось, не потому, что я чего-то боялся, нет, я ничего не боялся, ни закона, который уже перестал существовать, ни потерявший рассудок толпы, которая появилась на улицах, ни самого конца Света. Я не шёл, потому что я не тяготел к разрушению, я всегда был сторонником созидания.

Стук в заднюю дверь. Я замер, это было очень подозрительно, так как эта дверь выходила в подъезд, и в неё заходила только уборщица, все остальные входили в офис через центральные двери. Я подошел к дверям как можно тише.

– Саня, ты там? – потихоньку спросил Славик через двери.