– Ну-ка, сними плащ дитятко, посмотрим на твое одеяние.

Я потянулась к капюшону. Его, как и полагается, сняла первым. Мой раб оказался блондином, что редкость среди людей. При повторном осмотре блонд все больше походил на седину, серебряную и светлую. Волосы бело-серые, как пепел. Точнее, белые пряди перемежались с пепельными. Я даже не заметила, как долго разглядывала мужчину, так увлек меня его необычный облик.

– Сними плащ, пожалуйста. Хочу знать, в чем ты одет. Это может помочь мне идентифицировать твою принадлежность к определенной территории, – сомневаюсь, что он понял меня, но просьбу выполнил.

А этот оценивающий взгляд откуда? Будто я его за чем-то другим раздеваю, а он присматривается: достойна ли я его бесценной персоны. Темень какая-то. Что за раб ненормальный?

Я отвела волосы с его лица, желая убедиться, что мне не показалось, а там по щенячьи преданные глаза и ни грамма высокомерия. Сам щеночек плащ медленно с плеч стягивал, при этом продолжал сидеть на этом самом плаще. Я-то давно уже на корточках, а этот сидел, мок и ничего. Привстать ему все же пришлось. Результат: стоящий передо мной высокий мужчина в льняных порванных на коленях штанах и много раз заплатанной, не поддающегося определению цвета рубашке. Да уж, не густо.

– Повернись.

Он и повернулся. Я не завистливый человек, но это заставило меня прямо гореть черной завистью. Волосы! Его волосы были ниже колен! Да, запутанные, да, грязные, да, неухоженные, но ниже колен! Где вообще видано подобное? О, темень, я чувствую себя ущербной. Какой, к драконам, он раб?

– Э-э-э, Мал… – какой он к лешему Малыш теперь. Но, назвался вампиром, будь добр, пей кровушку. – Малыш, а ты волосы почему не стрижешь? Рабам короткие положены.

– Но меня освободили. Я могу не стричь.

– Коротко, конечно, можешь не стричь, но и так… – Я показала на всю эту красоту рукой. – …Тоже нельзя.

– Почему?

Нет, вопрос, конечно, закономерный, но где жил этот звереныш? Да его должен был первый же патруль лично ржавым мечом обскубать. У мужчин в большинстве королевств с этим строго. Рабы и рабочий народ носят короткие стрижки, дворяне носят по лопатки, а воины носят, как хотят. Правящий дом может носить длину ниже лопаток и до пониже спины, еще ниже – моветон. Встретить же настолько ненормального воина с волосами до пят практически невозможно. А у меня тут освобожденный раб с шевелюрой. Нам-то женщинам ниже бедер никак нельзя, за исключением тех же принцесс.

– Потому что вызов на бой ты не переживешь, а по-другому ты не докажешь, что воин. Так что нужно тебя подстричь.

Темень, как же жалко-то. Рука не поднималась эту прелесть остричь. Но это было необходимо. Я отвела его с дороги в очередной переулок недалеко от королевского парка. Повернула его за плечи к себе спиной и достала нож из голенища сапога. Если б не во дворец, может и не решилась бы, а так выбора не было. Обливаясь внутри слезами сожаления, я занесла нож на уровне его плеч. Сколько ж лишнего должно было остаться? Я уже было прижала лезвие к собранным в кулак волосам, как мой местами припадочный извернулся и схватил меня за руку с ножом. Стоим, смотрим на наши руки.

– Не надо.

– Что значит, не надо, самоубийца великовозрастный? Тебе жить надоело? Так надо было на меч того наемника кидаться, да поскорее, пока я не вмешалась. У меня б одной проблемой меньше было. Чего хнычешь, чай не маленький. Поворачивайся обратно.

– Нет, нельзя стричь волосы, – и вцепился в нож как утопающий за соломинку.

– Чего это?

– Графский конюх пытался, сломал руку, подвернул ногу, а через пол лунного цикла помер на конюшне.