Принцесса продолжала ухаживать за раненым Ехидной. Она по-прежнему полоскала бинты в воде, теперь уже окрашенной в красный цвет. Сам Ехидна уже почти не кричал и позволил Лекарю себя осмотреть.

– Жить будет, – заключил Лекарь, – все, что ему понадобится, у меня с собой. Я объясню, какие лекарства ему нужны.

– Но я буду вам признательна, если вы мне все запишете, – сказала Принцесса, пытаясь отыскать чистую бумагу в ящике своего стола. – Ой!

Девушке стало больно. Она посмотрела на палец. Так и есть – порезалась бумажным листом. Несколько капель крови упали на платье. Дракон поморщился. Лекарь не обратил на это внимания, занятый пациентом. Он возился с его пустой глазницей, стараясь при этом причинить как можно меньше страданий. «Да что мы все знаем о мучениях по сравнению с ним, этим бедным мальчиком», – мысленно рассуждал он. А вслух сказал, что воду для смачивания бинтов хорошо бы поменять на чистую.

Принцесса решила сделать это сама. Взяв чашу, она отправилась на нижний этаж, на кухню. Она ходила очень тихо, почти бесшумно, и сейчас это сыграло ей на руку.

Едва спустившись со ступеней, она услышала голоса, доносившиеся из кухни. Решив из любопытства не раскрывать себя, девушка спряталась за ближайшей колонной, причем так, чтобы ей было видно и слышно все происходящее. И хорошо, что сейчас ночь – тусклого света одной свечи еле-еле хватало на то, чтобы осветить только часть кухни, поэтому можно было не беспокоиться, что Принцессу обнаружат за пределами помещения.

Больше всех говорила Прачка. Толстая гаргулья рассказывала своим товаркам про Рыцаря, чересчур жестикулируя и постоянно повышая голос, срываясь на визг.

– А потом он попросил меня остаться! – хвастливо сообщила она и засмеялась. – Я вам вот что скажу: недалек тот час, когда я нарожаю ему кучу маленьких рыцарят! Вот тогда посмотрим! А клячу его на суп пустим. Я как ее увидела – не знала, куда деться! Ехала – так страшно было, думала, она прямо подо мной умрет. Нет, я точно от нее избавлюсь, а вместо нее купим молодую.

Прачка похлопывала себя по пышным бедрам, рассказывая непристойные подробности, противно улюлюкала и пританцовывала на месте. Кухарка, женщина уже с проседью в волосах, и горничная, высокая блеклая молодая девица, прятали от стыда глаза и постоянно поправляли фартуки, чтобы не встречаться взглядом с Прачкой. Наконец кто-то из них придумал благовидный предлог, чтобы уйти.

Принцесса вздохнула с облегчением. Прачка осталась на кухне одна. Бесстыжая женщина сразу же достала пустой мешок, спрятанный где-то в нижних юбках, и до отвала набила его чистым бельем, которое лежало в корзине, стоящей рядом. При этом бормотала что-то о ненависти.

«Так она еще и ворует!» – догадалась Принцесса.

И вот это Прачке с рук не сойдет. Она может совращать Рыцаря, присваивать его имя и клячу, но красть вещи из замка!..

Она свое еще получит.

В последнее время Королева страдала бессонницей. Что толку ворочаться в постели и смотреть в потолок? Она тихо встала с кровати и направилась в тронный зал.

Самой большой ее страстью были шахматы. Иногда, в такие моменты, когда совершенно не хотелось спать, ей нравилось любоваться бронзовыми фигурками, держать их в руках. Это был подарок Министра Тайн и Интриг в день ее бракосочетания с Королем. Она пожелала, чтобы шахматный стол стоял именно в тронном зале. А Король слишком любил свою жену и потому не стал отказывать ей в этой маленькой прихоти.

Эхо ее быстрых шагов разносилось по длинным пустым коридорам. Вообще-то, ей даже нравилось такое запустение – казалось, что весь замок принадлежит только ей.