А Рыцарь ничего не умел.

– Я не знаю, что происходит со мной, но мне нравится это, – ответила девушка.

После нескольких кружек эля весело хохочущая Принцесса рассказывала Рыцарю все самое сокровенное о своей жизни, а он ей – о своей.

– Так вот, не знаю, сколько еще продержится эта Ишоф, хотя подозреваю, с ней помучаются еще мои внуки, но после того раза я не хочу на ней ездить. – Смеясь и жестикулируя, Рыцарь расслабленно откинулся на спинку стула. – Я ее не брошу, конечно, но для езды мне следует подобрать кого-то другого.

Белобрысая девка, которая проходила мимо них с полными кружками, внезапно закричала:

– Крыса, крыса! – И в ужасе запрыгнула на стол прямо перед Принцессой, заслонив от нее Рыцаря и обрызгав элем.

Юбка девицы задралась, обнажив тоненькую соблазнительную ножку. Она с вызовом посмотрела на Рыцаря и даже не подумала извиниться перед Принцессой. А Принцесса не увидела на полу никакой крысы. Рыцарь хохотнул, согнал нахалку со стола и потребовал принести для Принцессы утиральник.

– А тебе нравится ездить верхом? – спросил он Принцессу.

– Я никогда не пробовала, – смутилась девушка.

– Тогда я научу тебя. Прямо завтра. Готовьте своих жеребцов-с, леди, – пьяный, но галантный Рыцарь с трудом сдерживал икоту.

Он нашел в себе силы подняться со стула и подать руку Принцессе. Они направились к выходу. Белобрысая девка плакала наверху, у двери его комнаты.

Обратно в свою спальню Принцесса пробралась так же незаметно. Ее встретили труподети, они ждали ее. Двое кинулись помогать ей раздеться, а двое других уже стояли наготове с расческой, чтобы заняться ее длинными волосами, и бокалом воды, чтобы Принцесса не мучилась от жажды.

Перед сном она думала о прекрасном завтрашнем дне, когда Рыцарь, обвив ее талию своими крепкими руками, откроет ей чудесный мир верховой езды.

Она всегда боялась подходить к лошадям слишком близко: ей казалось, несмотря на всю их доброту, что это очень непредсказуемые животные, которые в любой момент могут ее лягнуть. А уж чтобы сесть в седло – нет-нет, Принцесса лучше понаблюдает за другими ездоками со стороны. Но ее всегда восхищало, как уверенно они натягивают поводья – было в этом что-то завораживающее. Сама она не представляла, как можно управлять животным, которое в несколько раз больше нее, при этом не упасть и получать удовольствие.

Она сладко зевнула – как приятно будет попробовать сделать то, чего очень боишься. «Папа и мачеха сильно удивятся», – подумала она с улыбкой, засыпая.

Принцесса, облаченная в застегнутый от подола до шеи камзол, облегающий жилет и свободную юбку, рассматривала себя в зеркале. Наряд ей определенно шел. Но не радовал – она молилась, чтобы прямо сейчас начался дождь. И тогда пытку конем придется отложить. От смелости, с которой она вчера согласилась на эту прогулку, не осталось и следа.

На ее руках были специальные перчатки для верховой езды. Глядя на иссиня-черную ткань, напоминающую по цвету шерсть какой-нибудь кобылы, она понимала: назад пути нет. Сегодня она – к радости или горю – оседлает лошадку.

Вот-вот должен прийти Рыцарь. У Принцессы заурчало в животе – этим утром она не смогла проглотить ни кусочка. Так было всегда, когда она нервничала, – пропадал аппетит. Но еще не поздно сказать, что она заболела.

«Ну уж нет, – думала девушка, – надо поменьше об этом думать. Надо просто пойти и сделать».

В животе заурчало во второй раз. Закружилась голова. Принцесса присела на кровать.

С самого утра труподети ходили с недовольными лицами, словно чуяли неладное. Они ругались между собой, толкались и шипели. В последний раз такое было несколько лет назад, перед тем, как Принцесса поскользнулась на мокром пороге и сломала руку. А потом они страдали вместе с ней, не отходя от нее ни на шаг. Целых два месяца, пока ей не полегчало, сон Короля и Королевы никто не тревожил.