Юный король той осенью был искушающе близок к власти. Генрих и свита готовились к его восхождению на престол. Вот-вот должен был родиться полноправный король Генрих III.

Хотя Генрих II в конце концов выздоровел, пережитое, должно быть, потрясло его до глубины души. Едва поправившись, он отправился в 300-мильное паломничество к святилищу Черной Мадонны в Рокамадуре – в Аквитании. В этом удаленном месте поклонения находилась знаменитая статуя Черной Мадонны, обладавшая особенно мощной силой. Также, предположительно, в этом месте был похоронен слуга Святой Девы Аматор (Амадур), который, согласно легенде, путешествовал из Палестины во Францию, живя отшельником в придорожных пещерах. Несмотря на еще не окрепшее здоровье, старый король совершил долгое утомительное путешествие, чтобы поклониться Святой Деве и вознести благодарственную молитву за свое выздоровление. По пути он щедро раздавал милостыню бедным. Возможно, он даже последовал местной традиции и поднялся по крутым ступенькам, ведущим к святилищу на вершине скалы, на коленях. Совершив сей благочестивый акт, Генрих II вернулся к управлению государством.

Юному Генриху пришлось остаться в тени отца – наследником и будущим королем – на все ближайшие годы. Историки традиционно считают его карьеру после лета 1170 года увядающей. Он обычно изображается красивым, но нерадивым денди, экстравагантным плейбоем, который, однажды лишившись шанса править самостоятельно, ударился в разгул. Опубликованная в 1973 году биография Генриха II, написанная профессором Льюисом Уорреном, до сих пор остается одним из основополагающих трудов на эту тему, и в нем автор оценивает юного короля очень низко. По его словам, это мелочный, тщеславный, легкомысленный, пустоголовый, некомпетентный, недальновидный и безответственный человек – настоящее средоточие пороков. Эта оценка привилась, и в результате юный Генрих до сего дня остается непонятой фигурой. Он – забытый король Англии.

Но близкое и более беспристрастное изучение жизни Генриха и его связи с Уильямом Маршалом показывает, что общепринятый взгляд является слишком упрощенным, а зачастую и вообще неверным. Большинство свидетельств современников указывают на то, что юный король был способным и политически грамотным членом Анжуйской династии и весь рассматриваемый период находился в тесном контакте с Уильямом Маршалом. Для начала, в 1170-х годах, юный Генрих помог отцу укрепить Анжуйскую империю во время двухлетнего кризиса, управляя Англией в отсутствие старого короля.

Исцелившись от тяжелой болезни, Генрих II, должно быть, решил, что худшее позади, но вскоре его радужные надежды развеял кризис. В конце 1170 года Томас Бекет, ссыльный архиепископ Кентерберийский, вернулся в Англию. Через несколько недель четыре рыцаря при дворе старого короля услышали его гневную тираду о продолжающейся непокорности Бекета. Ошибочно приняв эти слова за руководство к действию, они немедленно переправились через Канал и отправились в Кентербери. Возможно, первоначально они намеревались арестовать архиепископа, но, когда его загнали в угол в соборе за алтарем, последовала ожесточенная перебранка, и у рыцарей сдали нервы. Они накинулись с мечами на беззащитного прелата и зарубили его.

Скандал этого ужасного убийства вызвал негодование по всей Европе и стал определяющим моментом в правлении Генриха II. Неудивительно, что Римская церковь отреагировала на убийство одного из своих главных прелатов резким осуждением. Широкое международное распространение культа, посвященного архиепископу Томасу, было еще более примечательным. При жизни Томас Бекет был противоречивой фигурой, после смерти ему стали поклоняться, как благочестивому мученику. Вскоре появилось великое множество рассказов о чудесных исцелениях на его могиле в Кентербери, и в начале 1173 года он был официально канонизирован как святой. Старый король пережил эту бурю благодаря причудливой смеси защитительной дипломатии и абсентеизму. Он отправился покорять Ирландию, закрыв за собой все порты, чтобы приказы об отлучении от церкви не могли быть доставлены. К 1172 году ситуация несколько стабилизировалась, и в мае Генрих предстал перед судом папского легата в Нормандии и принял епитимью.