Я спустился дальше вниз, пригибаясь, но потом одумался. На фоне здешних скал я особо не выделяюсь тёмными джинсами и застиранной бледной толстовкой, вряд ли кто присматривался своим орлиным взглядом. Уже скоро я оказался у скалы-обелиска, на которой чёрным маркером коряво написано «Занято», а под ней недорисованный знак «Стоп». Ну, не придумал я с похмелья лучше способ обозначить свои «владения» после памятного нападения банды людоедов. Надеюсь, не каннибалов. Опять мысли про пожрать. Так, соберись! Кажется, гречка станет съедобной, если её замочить. Главное правило – посуду нужно мыть сразу, ибо чеплашка одна. Или миска? Или…

– Владелец! Я вернулся! – как утренний петух проорал мне в ухо Мопси.

От испуга я схватился обеими руками за монтировку и был готов замахнуться. Нельзя же так внезапно подкрадываться! Пара жадных вдохов, чтобы успокоить моё бедное сердечко.

– Мопс, сколько раз говорить, я – не владелец. Как вы мне надоели со своими короткими сутками! – ровно сейчас и именно ему я решил пожаловаться на сбитый неудобным солнцем режим. Вот как раньше бывало: всегда сначала просыпалось ворчание, потом вставало тело, затем, сделав первый глоток утреннего кофе, пробуждался я. Ммм, кофе! А этот Мопс… Стоп! Я же его выгнал!

– Ты как тут оказался?

– Я принёс еды, – довольное, если я научился разбирать эмоции невольного соседа, лицо этого мутанта-полуптицы не оставляло равнодушным, хотя и жутковато тоже было – обнажённые зубцы-заточки по краю приоткрытого клюва наводили сначала на мысль об акуле на охоте, а только потом – о добродушии. Это скотская птица бессовестно толкнула меня вперёд, призвав подняться обратно к автобусу. Не люблю сюрпризы, но хорошо, что живой вернулся.

Мой бывший пленник посадил меня на одно из открученных сидений, валявшихся снаружи, и достал из своей гигантской сетки-авоськи гостинцы. Передо мной на выбор расположились ряд кривых горшочков и пара свёртков. «Пир! Вкусняшка! Праздник просто!» – подумали и представили вы. Ничего подобного. Горькое, пресное, противно скользкое, червячки совсем не мармеладные. Отплёвывался я долго, даже передёрнуло от неприятных ощущений пару раз. Пока я пытался отдышаться, в голове мелькнула мысль: «Может это изощрённый способ мести, чтобы увидеть, как твой враг корчится от яда?». Я решился на последний заход, задумчиво дожёвывая кусок червяка, показавшегося мне наиболее безопасным. Видимо, я долго жевал эту неудачную реплику смолы со вкусом пепла, так как вторая, уцелевшая часть успела отползти в сторону. На всякий случай я кинул пострадавшему листочек и накрыл пустым горшком, оставив решение судьбы на потом.

Осталось два блюда, самое адское кулинарное представление приближалось к концу. Мопс пробовал за мной еду и явно не понимал моих вкусовых пристрастий.

– Благословение! – кажется, я сказал это вслух. Под крышкой оказалась нежная кашка с цветами. Потом я понял, что сверху лежали не лепестки, а мохнатые ножки местных паучков. На вкус как солёные орешки, червяк вот преснее был. И, как всегда, если ищешь что-то нужное, то оно окажется в последнем кармане. Лежащий крайним справа свёрток из огромного листа псевдолопуха порадовал меня настоящей лапшой, хотя я морально был готов приглядеться и понять, что это щупальца. Нет, домашняя паста. Лицо моего сотрапезника поменялось с обеспокоенного на весёлое. Ладно-ладно, не буду врать. Он начал ржать в голос, как корова с конопляного поля.

– Тебя это устраивает? Беми! Беми! – я уже привык, что его смех напоминал скорее клокотание курицы, но в первый раз он меня, конечно, своим гоготом напугал. Новое слово «беми» означало «ребёнок». Мне по вкусу пришлась еда, которой кормят совсем маленьких птенцов. Действительно, детям – самое лучшее!