Мы пошли к трещащему мотороллеру сборщика бутылок. Там нас ждала радостная новость – тара подорожала. Теперь за одну бутылку можно было получить не 2 руб. 80 коп., а 3 руб. 10 коп.

– Ты смотри, бутылки подорожали. Лет через тридцать, глядишь, станут стоить 4 руб., – съязвил Лешка. Вот где мой друг разгулялся – он прилип к мотороллеру и стал пересчитывать все бутылки.

– Не умничай, – посоветовал сборщик бутылок, – на ваших бутылках можно заработать приличную сумму.

– Ага, тридцать один рубль, – сказал я. – Как раз хватит еще на половину перчатки для доспехов.

Вручив нам деньги, Женька продолжил пищать своим рожком. Пока я общался с Женькой, Леша зачем-то пересчитывал бутылки, но тут к мотороллеру подошла Маринка – по мнению взрослых, самая положительная девочка «Рассвета». Она и в самом деле была неплохая – всегда всем помогала, к ней можно было обратиться по любому вопросу.

Маринка поставила перед Женькой два пакета с бутылками из-под лимонада.

– Ого! – восхитился я.

– Ого! – обрадовался Женька.

– Ого! – принялся пересчитывать бутылки Лешка. – Тридцать бутылок. Там на девяносто три рубля.

Женька кинулся к кузову мотороллера за пластмассовыми ящиками, куда следовало ставить бутылки.

Действительно, прибыль Марины составила девяносто три рубля. Лешка пересчитал бутылки правильно.

Сборщик бутылок сел на свой мотороллер, загруженный бутылками, и уехал, оставляя за собой клубы дыма и страшно треща. К треску прибавлялся веселый перезвон бутылок в ящиках. Все жители «Рассвета» ждали момента, когда Женька поставит глушитель. Но с другой стороны, если он поставил глушитель, то не будет этого жуткого треска, к которому мы так привыкли. У каждого жителя поселка выработался рефлекс – если сегодня вторник, то сегодня будет треск и появится Женька. А что будет, если Женька поставит глушитель? Тогда Женькино появление станет каким-то не таким, непривычным, без звуковых спецэффектов.

– Вообще, куда выгодней сотрудничать с Генкой, – пряча деньги в карман, сказала Марина. – За металлолом можно получить денег побольше.

– А почем у него металлолом? – спросил я.

– Цены разные, – ответила Марина. – Это зависит от вида металла. В прошлом году мы разбирали завалы в сарае и нашли столько разных обрубков то труб, то еще от чего-то… Сдали все это Генке и получили тысячу! Кто бы мог подумать, что за хлам мы получим деньги? Ну, ладно, я пошла, мне пора. Пока.

Марина устремилась домой, шурша пакетами и звеня монетами, оставив нас под пышной акацией. Мы с Лешкой переглянулись, и я понял, что в наши головы снова пришли одинаковые мысли.

– Ты подумал о том же, о чем и я? – спросил Лешка.

– Если ты подумал о Генке, то да, – кивнул я.

– У Генки можно купить проволоку в необходимом количестве. И, наверное, дешевле, чем в магазине, – предположил Лешка. – Так, сколько у нас всего денег?

Выяснилось, что вместе с «бутылочными» деньгами набирается восемьдесят один рубль.

– Нам нужно шесть килограммов проволоки. Восемьдесят один разделить на шесть получается тринадцать рублей пятьдесят копеек за килограмм, – посчитал Лешка палочкой на песке. – Этого мало. Генка ни за что в жизни не продаст нам килограмм проволоки за десять рублей с копейками.

– Ну, не знаю… – неуверенно произнес я. – Вдруг продаст? Чего тут думать, идем к Генке. На месте будет видно.

Мы с Лешкой отправились к Генке. Приближаясь к дому скупщика металлолома, увидели издалека сарай, куда предприниматель складывал металлолом.

Я нажал на кнопку звонка.

Минут через пять, когда мы уже отдавили себе пальцы, нажимая на кнопку, вышел заспанный Генка. Почесав волосатый живот и громко зевнув, он заметил нас и с крыльца крикнул: