Августина резко села, ожидая, что сейчас закружится голова – но все обошлось. Потом встала, несколько раз согнула колени в полуприсяди – ни боли, ни скрипа, ни хруста. Не веря в свои ощущения, она нагнулась и с лёгкостью коснулась пальцами рук пола. Поднялась. Тело было послушно, гибко и здорОво.

– Ба? – больше ничего не смог вымолвить Витёк, а только протянул ей зеркало.

Августина была моложе. Намного моложе, чем тогда, когда она последний раз чувствовала себя живой. Из зеркала на нее смотрела молодая девушка лет двадцати пяти, единственно, что напоминало в ней старость это блеклые седые пряди, пробивающиеся сквозь тусклые рыжие волосы

– Ничего не понимаю. Что произошло? Ничего не помню.

– Это все яйцо. Я тронул его и тронул тебя, хотел, чтобы ты увидела – а там как будто огонь, но не огонь, а тепло, только оно видное было, вот такого цвета, – он показал на детское одеяло, – один-в-один. Это пламя тебя накрыло, а потом ушло.

–Куда ушло?

–В меня, кажется. Ба, я чё, экстрасенс? Получается я тебя не просто вылечил, а даже омолодил?

–Получается, что да. Дай-ка мне твое яичко подержать?

Виктор спокойно передал Августине коробку – скорлупа была прохладной гладкой и по-прежнему отливала светлой бронзой.

– Ну-ка, внучек, теперь твоя очередь – потрогай это, чтобы это ни было.

Витёк положил правую ладонь – пластина начала темнеть, словно краски сгущались и концентрировалась в его ладони – он снова почувствовал тепло.

– Теплое, как тогда.

– Да, я вижу, что вещь непростая, ещё бы к ней инструкцию. Пошли чаю попьем и обмозгуем все это, – Августина тронула его за плечо, но ойкнула и одернула руку – на запястье проявлялись два перекрещенных меча.

– Ииии, – протянула Августина, – И что это значит?

– Ну если верить геральдике – то мы с тобой в союзе теперь, что ли, побратимы, или как ещё можно назвать?

– Пошли чай пить, союзничек. И спасибо тебе и скорлупе твоей – не знаю ради чего, но ты мне дал ещё одну полноценную жизнь. Я так устала скрипеть, и я так устала от этих санаториев, а теперь я – свободна. Пятое августа – у тебя день рождения, а подарок, получается сделал мне ты. Всё-таки ты мне дарован небесами, – Августина обняла внука и поцеловала его в рыжую гриву, – Я тебе должна теперь на целую жизнь вперёд. И мы пойдем, – она сделала паузу – в библиотеку.

– Ба, я там две недели жил буквально. Может на речку? Посмотри какая ты красотка, пошли тебе купальник выберем.

– Речка подождёт. Я давно хотела, но все откладывала. Мы пойдем искать начало. Нам нужны газеты, журналы, а лучше всего жёлтая пресса, коммерческие газетенки четырнадцатилетней давности. Будем искать, что-то обязательно должно быть, теперь я просто уверенна, что тебя прятали. Ты – что-то особенное, мой рыцарь Львиная Грива, – Августина засмеялась, взъерошила рыжие волосы внука, и пошла искать в своем гардеробе что-нибудь подобающее ее новому образу.

Синее платье в белый горох Августина не надевала очень давно, когда-то оно было выходным и надевалось по особым случаям. Таких случаев было всего два, с тех пор висело напоминая о несбывшейся жизни. Платье оказалось впору. С обувью было несколько сложнее, но основательно покопавшись в глубинах гардероба, Августина вытащила абсолютно новые белые босоножки на небольшом каблуке – свадебные, так и не пригодились когда-то в другой жизни. Теперь и ей, и им дали ещё один шанс.

– Нам бы подборки газет за две тысячи десятый, июль-август.

Пожилая библиотекарша с удивлением смотрела на спутницу Витька, если к Виктору привыкли, то эту юную леди видели впервые хоть и угадывалось в ней что-то знакомое.