Мои слова оказались пророческими. Света, действительно, обнаружилась на заднем дворе. В полном одиночестве она сидела на качелях, зябко ёжась в своём топике на тонких бретельках.

– Медитируешь? – поинтересовалась я, подходя к девушке вплотную. – Интересное место для подготовки к зачёту.

– Ты злишься, да? – Света виновато посмотрела на меня из-под густо накрашенных ресниц. – Прости.

– Засунь своё прости знаешь куда? – в душе удушливой волной поднялся гнев, подавлять который у меня не было ни малейшего желания. – Я не для того дала тебе крышу над головой и помогла с поступлением в институт, чтобы ты ночью кутила в обществе мажоров и наркоманов!

– Они не наркоманы! – возмутилась Света. – Нормальные ребята.

– Да ладно? – мой голос был наполнен ядом. – Хочешь сказать, что они в закрутки табак суют? Нет! Они, наверно мяту или смородину смолят.

Света скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на меня.

– Ты мне не мать, чтобы читать нотации.

– Не мать, – согласилась я. – Но я старше и несу за тебя ответственность. И мне не безразлично, где ты и с кем шляешься по ночам.

– Вот поэтому мы с Леной ничего тебе и не рассказываем про нашу личную жизнь! Ты ведь нам вздохнуть не даёшь со своими правилами и советами. Это не делайте, туда не ходите. Нам уже не пять лет. Мы сами можем во всём разобраться!

– В самом деле? – елейным голосом уточнила я. – Что ж ты, самостоятельная моя, в таком случае позвонила мне, слёзно умоляя забрать отсюда? Почему три дня назад Лена выдернула меня с деловой встречи, потому что опоздала на последнюю маршрутку, а денег на такси у неё не было? Ты упрекаешь меня, что я вмешиваюсь в вашу личную жизнь. А о моей личной жизни кто-нибудь из вас, тварей неблагодарных, подумал? Я всё своё свободное время трачу на решение ваших проблем, и где благодарность?

– Тебя никто не просит жертвовать своей личной жизнью, – продолжала упрямиться Света. – Ты сама вечно изображаешь великомученицу!

Я вздрогнула, как от пощёчины. Сердце болезненно сжалось – я уже и забыла, как это больно, когда близкий человек вытирает об тебя ноги. Отгородилась от всего мира неприступной стеной здорового пофигизма, забыв, что нож в спину вонзает всегда тот, кого ты защищаешь грудью. Непростительная ошибка.

– Грог, – я слегка потянула на себя поводок, отвлекая волка от процесса обнюхивания каких-то кустов. – Мы уходим.

– Шура… – Света спрыгнула с качели и сделал шаг по направлению ко мне. На её лице читалось искреннее раскаяние. Я выставила вперёд руку, не позволяя ей подойти ближе.

– Я услышала тебя, – процедила я сквозь зубы. – Не смею тебя задерживать – можешь продолжать отдыхать. Лев, – я повернула голову в сторону своего сопровождающего, – поехали в ресторан. Здесь в нашем присутствии больше нет нужды.

Круто развернувшись, я направилась в сторону главных ворот. Во рту неприятно горчило.

– Вау, какая краля! – дорогу мне внезапно преградил парень лет двадцати, в мешковатой толстовке и джинсах, висевших так низко, словно их обладатель только что обделался. – Я – Дживс. А тебя как звать, красотуля?

Я сразу обратила внимание на чересчур расширенные зрачки парня – видимо, он уже успел близко познакомиться с местными “закрутками”. Впрочем, в адекватном состоянии он вряд ли бы ко мне подошёл. И уж точно не назвал “кралей” и “красотулей”.

– Меня зовут Александра, – спокойно ответила я. – И если ты, опарыш обдолбанный, сейчас не уйдёшь с моей дороги, то отправишься в больничку с повреждениями, несовместимыми с жизнью.

На моё заявление Дживс лишь рассмеялся и нагло схватил меня за руку чуть повыше локтя, притягивая к себе.