Село протянулось вдоль автомагистрали, которая вела из Москвы в Смоленск и в том числе проходила через Аркадьев. Что могло заинтересовать здесь Романа Петровича? Наверное, все же женщина.

Пока Кудесников читал вывеску и изучал топографию местности, Сливка исчез. Сыщик огляделся и увидел невдалеке ряд покосившихся домишек. Встряхнулся и бодрым шагом вошел в Кукулево.

Центром общественной жизни в селе была площадь, на которой стояли два ларька и строение, смахивавшее на переделанный сарай. Один ларек был заколочен досками, на другом висела бумажка с корявой надписью «Учет». Загадочное строение было снабжено вывеской с манящим названием «У Маруси». Рядом торчал дорожный знак, провозглашавший, что сарай является пунктом общественного питания. Придорожным кафе, иными словами. Пару минут Кудесников стоял на площади как истукан и осматривался. Поколебавшись, он выбрал именно кафе и двинулся к нему, переговорив по дороге с Мерсом и объяснив ему ситуацию.

Кафе оказалось на удивление просторным и чистым, с квадратными деревянными столами, накрытыми веселыми клееночками, и с массивными лавками. Кудесников вошел и неопределенно кивнул головой – вроде как поздоровался. Сливка был тут, около стойки – обхаживал официантку, явно стараясь произвести впечатление. «Внешность обманчива, – решил сыщик. – Не такой уж он лох, как мне казалось. Возможно, в нем скрыта мощная сексуальная энергия, на которую женщины реагируют, как радары на вражеский самолет – мгновенно».

Кудесников сел в дальнем углу и огляделся по сторонам. Народу было много, пахло вкусной едой и кофе. Хорошим кофе, между прочим. Когда сыщик положил руки на стол, раздался глухой стук. Он опустил глаза и обнаружил, что все еще судорожно сжимает вставную челюсть и парик. После секундного замешательства он кинул парик на соседний стул, а челюсть аккуратно завернул в салфетку и водрузил в самый центр столика. После этого вспомнил про своего любимца, который некоторое время возился в сумке, а потом перестал подавать признаки жизни. Арсений запихнул сумку под стол, расстегнул ее и сказал:

– Мерс, мы еще только в середине пути. Терпи, дружище!

Кот несколько раз стукнул хвостом, потом обернулся и посмотрел на хозяина пренебрежительным взором. Мол, если еще не пора вылезать, чего пристаешь? Вздохнув, тот застегнул сумку и повернулся так, чтобы видеть стойку, где Сливка по-прежнему флиртовал с официанткой. Кудесников оглядел девушку с ног до головы. Смазливая блондиночка, невысокая, немножко вульгарная, с низким хрипловатым голосом и невероятным самомнением, которое базировалось на цветистых комплиментах проезжих мужиков.

– Аленка! – неожиданно крикнул кто-то из открытой двери кухни. – Поднос забери!

– Сейчас, – откликнулась официантка. – Кофе подам и заберу!

Она протянула руку к кофеварке и резко повернула какую-то ручку. Раздался громкий хлопок, шипение – и девушку окатило гущей и желтоватой пеной. Она взвизгнула и замахала руками с такой силой, словно отбивалась от целого роя пчел. Местная публика начала гоготать. Из кухни выскочил мужик в фартуке и гаркнул:

– Да ты не прыгай, не прыгай! Полотенцем вытрись.

Второй официант смотрел на происходящее из зала. На его лице читались одновременно сознание того, что надо что-нибудь предпринять, и нежелание делать что бы то ни было самостоятельно. Девушка продолжала голосить:

– Ай, ну горячо же! Помогите кто-нибудь! – По ее лицу медленно стекали остатки капуччино.

Посетители стали давать советы. Из-за столика у окна раздался робкий женский голос:

– Может, надо кого-нибудь позвать?