И мне вдруг приходит в голову мысль: а что там у нее с правым ухом? Такая же крошечная, похожая на пятнышко дырочка, как на левом?

Если одна сережка из пары, которую она все время носила, пропала, что стало с оставшейся?

– А что с правой сережкой? – спрашиваю я. – Выбросила?

С усмешкой она закрывает правое ухо и не спеша поворачивается ко мне:

– А ты как думаешь?

Это проверка.

Она действительно хочет узнать, что я думаю.

«Когда теряешь половину, другая становится не нужна», – слышится в голове шепот того человека.

Что касается «Жемчужной сережки», то я уверена в правоте своей версии.

Женщины – это существа, способные отринуть прошлое и продолжать жить дальше. А вот мужчины, выполняя свою работу, обращаются за подсказками к историческим романам. Оставшихся в прошлом женщин они рассматривают как свои трофеи, полагающиеся им награды, в то время как женщины сосредоточены лишь на настоящем и будущем. Конечно, попадаются женщины, зацикленные на прошлом, и внутри меня тоже сидит такая. Не буду отрицать. Но обычно я держу ее в отдельной комнате, где она, как гость, может сколько угодно жаловаться на судьбу. Лишь изредка допускаю ее в гостиную и позволяю вволю искупаться в жалости к самой себе. Для женщины пожалеть себя – развлечение.

В любом случае я бы не стала оставлять одну сережку. Но нынешний случай – исключение.

То, что я потеряла любимые сережки, – правда только наполовину.

Одна сережка лежит во внешнем кармане его кожаной сумки, которую он носит на плече.

Я смотрю на эту потертую, янтарного цвета сумку, лежащую сейчас с ним рядом. Она напоминает какое-то маленькое животное, устроившееся отдохнуть. Вот в ней и лежит одна моя сережка.

Нам с ним нравятся сумки. Иначе мы не покупали бы каждый сезон новые, мало чем отличающиеся от предыдущих. Легко клюем на симпатичные кармашки, разные «функциональные» отделения. Однако все эти многочисленные и якобы полезные карманы в повседневной жизни быстро превращаются в черные дыры.

Это сразу становится понятно, когда начинаешь копаться в сумке, чтобы найти то, что тебе нужно.

Билеты в кино, чек на оплату такси, который ты искала, пуговицы от кардигана, чьи-то адреса, записанные на клочках бумаги, – все эти предметы, прежде такие нужные, что ради них всю сумку перероешь, возникают, выцветшие и потускневшие, как мусор, который выбрасывает на берег прибой. У них уже истек срок действия, их снова засунут куда-нибудь, откуда они уже больше не появятся.

Прошлой ночью я положила одну сережку в карман его сумки.

Постаралась засунуть поглубже.

Сердце колотилось со страшной силой. Наверное, так чувствует себя человек, устанавливающий мину или ловушку.

Казалось, карман, куда я запихала сережку, тускло светится.

Когда он обнаружит сережку?

Завтра? Через несколько месяцев? А может, никогда, и сережка окажется на свалке вместе с сумкой?

Я представляю, как она валяется на куче мусора – кожа почернела, кое-где протерлась до дыр.

Почему я это сделала? Зачем? Из сентиментальности? На какие-то гарантии надеялась? Сама не знаю, думаю я, глядя на него.

А он думает о том, осталась у нее в правом ухе сережка или нет. И лицо у него такое серьезное.

Мне нравится это его выражение.

Когда он размышляет о чем-то серьезном, на лице появляется характерная тень. Не знаю, как объяснить мои ощущения, но в такие моменты кажется, будто на поверхность выплывает прячущаяся где-то в глубине тоска, которую обычно он, как человек, умеющий хорошо скрывать свои чувства, никому не показывает.

Однажды, заметив, что я погружена в свои мысли, он сказал, что слышит доносящийся откуда-то шум прилива. С чего это его потянуло на лирику, подумала я тогда, но сейчас мне кажется, что он указывал на охватившую меня тревогу.