Но запретить ингушский ансамбль никто не мог, так как нельзя было ущемлять культуру малой нации многочисленных народов Советского Союза.

Пускай они поют на благо себе. Пользуясь такими привилегиями на стороне ингушей, строительная бригада ингушей из Назрани, очухалась от траурных дней и теперь совала свой нос во все дела строительного отряда.

Ингуши всюду старались показать, что они обижены притеснением со стороны других народов Советского Союза.

Поэтому им надо делать всяческие уступки в быту и на работе, а также по зарплате, чтобы ингуши всюду могли себя считать равными среди других народов.

В один воскресный день, когда мы отдыхали от работы в пионерском лагере «Горный воздух», все строители собрались на открытой эстраде на свежем воздухе, чтобы посмотреть интересное всем кино по телевизору.

Сам телевизор поставили на большой стол, на сцене, чтобы всем было хорошо видно кино по телевизору. Едва мы расселись смотреть кино по телевизору, как на сцену вышли трое ингушей.

У одного ингуша в руке был пистолет. Другой ингуш держал в руке кинжал. У третьего ингуша на руку был надет железный кастет. Ингуш с пистолетом переключил канал телевизора на ту программу, где показывали ингушский музыкальный ансамбль «Войнах».

В то время как весь наш строительный отряд хотел смотреть по телевизору хорошее кино. В рядах строителей прошла волна возмущения.

– Кто из вас найдётся смелый и посмеет ущемлять интересы малого народа? – ехидно, спросил ингуш с пистолетом.

Вполне естественно, что присутствующие строители на открытой эстраде тут же повернулись в мою сторону. Такой вопрос мог решить только командир комсомольского строительного отряда.

Передо мной сразу встала серьёзная проблема. Если пойду, переключу телевизор на канал с кинофильмом, то рискую быть убитым. Но если этого не сделаю, то можно считать себя живым трупом на всем Семерном Кавказе.

После уступки обнаглевшим ингушам меня все будут презирать и ненавидеть, а это равносильно позорной смерти от бегства на всем Северном Кавказе.

Мне ничего не оставалось, как пойти на сцену и переключить телевизор на тот канал, где показывают интересное кино.

– Ты не боишься, что тебе сейчас здесь сделаю дырку в голове? – поинтересовался ингуш с пистолетом в руке.

– Конечно, боюсь! – откровенно, ответил ему. – Лишь трупы ничего ни боятся, так как им уже всё равно. Но твёрдо знаю, что сейчас погибну героем, чем останусь трусом. В то время как тебя ждёт позорная смерть. Ты даже не успеешь нажать на курок, как в тебя тут же воткнутся десятки пуль и кинжалов. Наши парни не дадут тебе здесь выжить.

Ингуш с пистолетом в руке посмотрел в сторону строителей, сидящих на рядах перед открытой эстрадой. Оттуда на него глядели почти четыреста пар обозлённых глаз, которые в любое мгновение были готовы разодрать в клочья ингуша с пистолетом в руке, а также его сообщников с кинжалом и кастетом.

Пули в магазине пистолета ни давали никому из троих выбраться живыми из этого ада, который они могли устроить сами себе с нажатием курка пистолета.

– Ладно! Коммунист! В этот раз твоя взяла. – сказал мне, ингуш, убирая ствол пистолета от моего виска. – Но на этом мой разговор с тобой не закончился. Мы с тобой встретимся в удобное для меня время. Пока мы немного подождём. Дадим тебе время совершить ритуал к собственной смерти. Заказать место на кладбище и красивый гроб, чтобы хотя бы сдохнуть с почётом среди своих.

– Спасибо за особое внимание в мой адрес с вашей стороны. – с усмешкой, ответил на пожелание ингуша. – Мы не настолько богаты, чтобы вам того желать. Поэтому готовы вам уступить это место.