Незаметно прошел час, Федор за это время поймал всего лишь несколько окуньков и ершей. «Вот тебе и Волга, а рыба здесь ловится не лучше, чем в Подмосковье!» – с некоторым огорчением подумал он, частенько посматривая в сторону деда. А старик между тем нет-нет да и вытащит из лунки приличного окуня. «На что же, интересно, он ловит? Похоже на блесну – насадку не насаживает и не поправляет ее после вытащенной из лунки рыбы. У меня же есть удочка с блесной, надо попробовать!» – решил Федор, продолжая наблюдать за стариком. Но и блесна не принесла успеха. Окунь никак не хотел попадаться на его приманки. Когда же дед вытащил подряд из одной лунки около десятка окуней, Федор не выдержал и направился к нему.

Приход Федора явно пришелся не по душе старому рыболову, который даже не ответил на его приветствие. Желая как-то завязать разговор, Федор предложил деду закурить, но тот отказался от предложенной сигареты, сказав, что уже давно не курит.

– Не берет что-то окунь сегодня на мотыля, – сказал Федор, делая еще одну попытку завязать разговор, но и тут дед промолчал.

Федор понимал, что познакомиться с этим старым и опытнейшим рыболовом надо обязательно, и чем скорее это произойдет, тем для него будет лучше. Ведь приехал он сюда всего лишь на неделю, и терять напрасно время не хотелось.

На этот раз в ход была пущена «козырная карта», не раз выручавшая его в различных непростых ситуациях в командировках.

– А вот в Москве окунь на мотыля берет довольно неплохо, – проговорил он, ожидая, что такое сообщение заинтересует все-таки старика. Однако и это не помогло.

– Вот и езжай за ним в Москву, – пробурчал дед после некоторого молчания, всем своим видом показывая, что ни в какие разговоры он вступать с ним не намерен.

После такого ответа Федор понял, что дед сегодня явно не в духе. Показаться слишком назойливым не хотел и вскоре ушел от старика.

«Да, с таким дедом действительно не просто будет познакомиться», – подумал он, вспоминая слова Василия о старике. Несмотря на то что лунок он набурил здесь немало, рыба почти не ловилась. Лишь изредка вытаскивал то ерша, то небольшого окуня, даже окунь величиной с ладонь ни один не попался. Интерес к ловле начал падать, и он часто стал смотреть не на кивок, а на старика, который за это время еще поймал не меньше десятка хороших окуней. «Сколько смотрю на него, но ни разу не видел, чтобы он менял насадку, и если до этого были какие-то сомнения о применяемой приманке, то сейчас их уже не было. Все-таки ловит он на блесну», – решил Федор окончательно. И вот в один из моментов игры приманкой рука ощутила, как удочку вдруг слегка дернуло, инстинктивно сделал подсечку, но она получилась слишком резкой, и тонкая леска оборвалась. Теперь ему было уже не до деда. Привязав новую мормышку, он весь ушел в процесс игры приманкой, внимательно следя за кивком. «Теперь-то я так резко подсекать не буду!» – думал Федор. Однако время шло, а долгожданной поклевки все не было. Он посмотрел в сторону деда, но того на месте уже не было, лишь вдали маячила его одинокая фигура, удаляющаяся в сторону села. «Наверняка наловил уже достаточно окуней и пошел домой, – подумал он. – Надо попробовать на его лунках, может быть, повезет…»

В отличие от Федора, который за это время пробурил не меньше двух десятков лунок, старик пробил пешней только три, удаленных друг от друга метров на 7–8. «Видно, не от количества пробуренных лунок зависит улов», – пришел Федор к выводу, безуспешно опробовав лунки старика и сделав еще немало своих. Только перед самым уходом, где-то около 12 часов, ему удалось поймать несколько окуней граммов по 150 весом.