– Время на пленку записала?

– Да. Записала, только я не понимаю, на черта это все. Что ты с этим будешь делать?

– Неважно, – сказал я. – Ну, что еще произошло?

– Ну, около восьми утра позвонила какая-то женщина, и Мэрилин не подпустила меня к телефону. Сказала, что это ей звонят. Она вела себя так, словно знала заранее, кто будет звонить, и был дружеский треп, но, когда я приближалась, Мэрилин начинала тщательно подбирать слова. Поэтому я демонстративно отправилась в ванную и хлопнула за собой дверью. Я рассчитывала, что она забудет о магнитофоне. Мой уход из комнаты давал ей возможность болтать, не боясь быть подслушанной, а потом, подумала я, мы с тобой прокрутим пленку и прослушаем этот разговор.

– Так, и что же? – спросил я.

– Но после этого разговора она как удила закусила, – сказала Берта. – Позвонила Джарвису Арчеру и сказала, что должна поскорее с ним увидеться и он должен приехать не позднее девяти утра.

– Ты уже прослушала запись ее разговора с подругой?

– Нет, пока не представилось такой возможности. Я думала, когда ты приедешь и станешь разбираться, что тут было ночью, и готовиться к дневной смене, у тебя будет хороший предлог, чтобы прослушать пленку. И тут мы посмотрим, не взбрыкнет ли она оттого, что ты слушаешь ее личные разговоры.

– А ты уверена, что магнитофон работал?

– Абсолютно уверена. Он был подключен к телефону, и я видела, как при записи пульсировал огонек индикатора. Все было нормально. Внешний выход звука я отключила, так что она могла и не вспомнить про магнитофон.

– О’кей, – сказал я, – ты следуешь моим инструкциям.

Я поднялся из кресла и пошел на кухоньку.

– Берта сказала, что вы звонили Арчеру.

– Да.

– А что случилось, Мэрилин? Какая беда?

– Я больше этого не могу выдержать.

– Что, были еще звонки?

– Да.

– Все то же самое?

– Да.

– На пленку записали?

– Думаю, что да. Все, что тут происходит, записывается на пленку, разве не так?

– Хорошо, – сказался. – Я сейчас прослушаю запись, и, может быть, что-то интересное мы из нее и узнаем. Берта звонила в «Службу времени»?

– Думаю, что звонила. Последний звонок сюда был ровно в 7.30.

– Когда вы завтракали?

– Нет. До завтрака. Я вернулась в постель, чтобы немного вздремнуть, я очень скверно спала.

– Понятно, – сказал я. – Вы днем основательно измотались, Мэрилин. Не впадайте в отчаяние, потому что именно этого они и добиваются. Ну, посмотрим, что тут записалось.

Я вернулся в гостиную, отмотал пленку назад, а затем нажал клавишу «воспроизведение».

Я услышал тяжелое дыхание, затем голос Берты – она изрыгала довольно примитивные, надо сказать, оскорбления в его адрес, затем звук телефонной трубки, которую кладут на рычаги, и после паузы – голос: «Время – 10 часов 07 минут 20 секунд… Время – 10 часов 07 минут 30 секунд… Время – 10 часов 07 минут 40 секунд…»

Затем опять стук телефонной трубки, и дальше пошла беззвучная, абсолютно пустая пленка.

Я сказал Мэрилин:

– Здесь записан только один вчерашний вечерний звонок. А где второй вечерний звонок и те два, что были сегодня?

– Не знаю, – сказала она с невинным видом. – А что, разве их там нет?

Я посмотрел на счетчик пленки и сказал:

– Ну зачем вы нас дурачите, как маленьких детей, Мэрилин? Вы ведь прекрасно знаете, что на пленке ничего больше нет. Вы отмотали пленку обратно, прослушали все, до первого из вчерашних вечерних звонков, затем нажали кнопку «стирание» и стерли все, что было записано дальше.

Она вызывающе посмотрела на меня.

– Ну и что? Я имею право стирать мои личные телефонные разговоры. То, что вы с Бертой пытаетесь охранять меня, еще не дает вам права совать нос в мои личные дела.