– Так она же вроде всё время была без сознания! – удивился охранник.

– Да, и тем не менее это сделала она! – поддержал меня хранитель.

Во время этого короткого разговора мы с хранителем успели раздеться. Я вытащил из кармана свои бусы и положил их на стол.

– У меня, кстати, есть амулет, но этот тот образец, с которого делали зарисовку, – сказал я.

– А чего ты его с собой таскаешь? – прищурился бородатый.

– Чтобы кто-нибудь другой им не воспользовался, – сказал я, – но сейчас он не на мне, и видишь, ничего не происходит!

Я поднял руки и медленно повернулся на триста шестьдесят градусов. Охранники прощупали нашу одежду, и не найдя ничего интересного, вернули обратно.

Мы быстро оделись, и я сказал:

– Так, нужно торопиться, пока крот ещё кого-нибудь не убил. Из столовой сколько выходов?

– Один, – почти хором сказали хранитель и два охранника.

– И даже через кухню нет запасного? – удивился я.

– Нет! – уверенно сказал хранитель.

– Отлично! Нужно срочно собрать всех в столовой. Если вход один, его и контролировать легко. Мужики, обойдёте народ, скажете, что срочный общий сбор в столовой, всем нужно обязательно явиться, хранителю нужно сделать объявление, – сказал я.

Когда я его упомянул, хранитель удивлённо на меня взглянула, но тут же кивнул, соглашаясь.

– Собраться должны все! – сказал хранитель, – все кроме вас!

– И нашей спящей подруги, её пока не будем таскать. Оставим эту формальность напоследок, – сказал я.

– А когда всех соберёте, смените Алису на посту, – сказал хранитель.

Народ, собранный в столовой, был очень встревожен. В последнее время и так события развивались в очень негативном ключе, и ночная побудка вряд ли сулила что-то хорошее. Большинство были сонными, их подняли с постели, они тёрли глаза и зевали.

Женщин было, кстати, раза в два больше, чем мужчин. То есть обитатели убежища делились в пропорции два к одному. Интересно, почему так? Потому что работы в убежище больше по хозяйству? Но это, конечно, в обычное время. Сейчас мужики бы очень пригодились.

Кроме двоих охранников, ушедших на улицу, все остальные были здесь… ну почти.

Алиса вошла стремительно и быстро найдя взглядом Валентину Александровну, бодро сказала:

– Валь, я возьму яблочко?

– Конечно, родная, бери на здоровье! – искренне улыбнулась ей та.

Повариха, получив ранение, больше остальных осознавала реальность нависшей над убежищем угрозы, и очень хорошо понимала, благодаря кому пока что получается выстоять. Многие как будто не воспринимали происходящее всерьёз. Им казалось, что со временем всё рассосётся само собой. Ну, бузит там кто-то вокруг убежища, надоест им, перестанут, и всё будет как прежде.

Только вот это была не буза, а спланированная агрессия. И цель у агрессоров тоже была. Они явно хотели захватить убежище. Мы не понимали зачем, что они хотят здесь найти или сделать. Но все события свидетельствовали о том, что им это жизненно необходимо и они это сделают во что бы то ни стало, не считаясь с расходами.

А помощи ждать неоткуда, приходится надеяться только на себя.

Для убежища, конечно, большое везение, что мы пришли именно тогда, когда пришли. А для нас? Вопрос сложный! Казалось бы, мы влезли в большие чужие проблемы, однако, если подумать, в процессе всего происходящего я узнавал много нового и получал бесценный опыт.

Конечно, чтобы потом была возможность его применить где-то, хорошо бы не сдохнуть в процессе этого получения.

После прихода Алисы уже точно все были в сборе. Пока все собирались, мы раздвинули столы и стулья в стороны, освободив большое пространство в середине.

Поняв, что сейчас начнётся, все замолчали и внимательно стали смотреть на хранителя.