– В моем доме нет книг. Если не считать Библию. Но она в основном используется с целью осудить меня за что-нибудь. – Дэкс запустил руку в волосы и замолчал.

Будто и так многое рассказал.

Однако он ничего не рассказал.

– Ладно. Можешь не рассказывать. Когда выберемся отсюда, каждый вернется к своей жизни.

Дэкс вздохнул:

– Кстати об этом. Не знаю, как ты планируешь выкрутиться, когда нас наконец найдут, но, может, каждый останется при своей версии? Ты расскажешь про туалет, а я просто молча уйду, когда откроются двери.

– Мне нельзя рассказывать, что ты был здесь?

– Можешь делать что хочешь. Расскажи друзьям, что застряла здесь с… неважно… но библиотекарям и копам…

– А при чем тут копы? – спросила я, плотнее кутаясь в спальный мешок. – Их это как касается?

– Если кто-то сообщит о твоей пропаже, копы подключатся.

– А если кто-то сообщит о твоей пропаже?

– Этого не будет.

– Почему? Ты не думаешь, что родители о тебе беспокоятся?

– Нет.

– У тебя какие-то проблемы?

– Нет. Никаких! Но мне не нужны неприятности.

– От меня ты их не получишь.

Не факт, но этими словами я пыталась завоевать доверие Дэкса. И получить телефон.

Надеюсь, его сотовый будет заполучить легче, чем доверие. Потому что доверием этот парень явно не разбрасывался.

За последние два года до меня дошло много слухов про Дэкса. Большую часть из них мне пересказала Лиза, которая гордилась тем, что знает все обо всех. Она торопливо нашептывала мне их каждый раз, как мы сталкивались с Дэксом в школе. Он перевелся к нам в середине десятого класса. И постоянно прогуливал занятия. В начале одиннадцатого класса парень несколько месяцев провел в колонии для несовершеннолетних. Когда же вернулся, стал вести себя тише обычного, а на его левом запястье появилась татуировка. Насколько мне известно, друзей у Дэкса не было, и я никогда не видела его во время ланча. Вне школы мы вообще едва ли пересекались. Однажды я встретила Дэкса в кинотеатре с какой-то незнакомой мне девушкой. Он никогда не замечал меня. И меня это не волновало. Он был просто малознакомым парнем из моей школы.

Судя по взгляду Дэкса, сейчас он не хотел признавать мое существование даже более демонстративно, чем обычно. Он вообще знал, как меня зовут? Я поняла, что Дэкс ни разу не назвал меня по имени. Не знаю, как все пойдет, когда нас наконец найдут, но пока лучше сказать ему то, что он хочет услышать.

– Никто не узнает.

Дэкс вернулся к чтению, не выразив и намека на признательность. Он вообще знает слово «спасибо»?

Я нагнулась и развязала ботинки – носила их уже слишком долго, и от этого болели стопы. Выскользнула из них, гадая, хорошая ли это идея. Я надела только тонкие носки по лодыжку, и ногам сразу стало холодно. Я подтянула их на стул и прикрыла спальным мешком.

– На кухне стоят торговые автоматы, но у меня нет денег… а у тебя?

Дэкс приподнялся, залез в задний карман и достал кошелек. Открыл его и вынул единственную банкноту. Со своего места я не могла понять, доллар это или двадцать, а может, и что-то другое.

– Полагаю, все твои вещи как-то оказались в одной из тех четырех машин, что уехали без тебя и не вернулись.

– Они вернутся.

Уголок рта парня приподнялся в улыбке. Ну здорово же я его повеселила.

– Это все, что у меня есть, – сказал он, указывая на стол, куда положил банкноту. – Трать их разумно.

– Я сейчас не голодна, поэтому можем подождать.

– Наелась той половинкой яблока?

– У нас здесь ограниченные запасы продовольствия. Если придется ждать до вторника, нужно растянуть еду.

Йогурт, пирог, миска с загадочным нечто и то, на что хватит денег, – вот и все, что у нас было на три дня или до тех пор, пока я не смогу найти сотовый Дэкса. Рано или поздно ему придется оставить свой рюкзак без присмотра.