Задрав хвост, я подставлял себя солнечным лучам, и мне было тепло почти так же, как в маминой будке.

Главный Хозяин принёс новую игрушку – длинную железную верёвку.

Она звякала, скрежетала, и мне сразу не понравился этот звук.

– Дик, иди ко мне, – ласково позвал меня Хозяин.

Настолько ласково, что подойти к нему никакого желания не возникло, но разве я мог ослушаться?

Что произошло, я понял слишком поздно! Тугой обруч обвил мою шею, а длинная цепь, злобно звякнув, натянулась, как струна. Я остановился, как вкопанный и непонимающе взглянул на Хозяина.

– Ничего, Дик, привыкай, – виновато сказал хозяин, – Это ненадолго.

Но время для меня словно остановилось…

То, что для Главного Хозяина означало «недолго», для меня растянулось на целую вечность!

Оказывается, время может сжиматься и разжиматься, как пружина.

Если чего-то сильно ждёшь, время тянется медленно и мучительно, а если на душе весело – оно пролетает незаметно.

Хозяин оставил меня одного, но скоро вернулся с сахарной косточкой.

Я грыз её без особого удовольствия, скорее – из уважения к хозяину.

И в это время размышлял:

– Для чего люди придумали эту железную штуку? Всё равно я никуда не убегу. А если придёт Злой Человек, я ничем не смогу помочь, потому что на цепи… Может быть, меня наказали?.. За что? Подумаешь, воробьев погонял и на Кота гавкнул пару раз!

В таких невеселых размышлениях прошло немало времени.

Рядом стояла моя новая будка с сухой и чистой подстилкой, но мне не хотелось туда влезать.

Я лёг на мокрый, рыхлый снег, вытянул вперёд лапы, положил на них морду и стал ждать…

Мои глаза были прикрыты, но уши стояли торчком и ловили каждый звук, каждый шорох.

Вот по дороге пробежала большая Железная Черепаха, которую Люди называют «машиной»…

И этот звук показался знакомым – так кричит петух в соседнем сарае.

Но звука шагов моего Хозяина не было слышно…

Вдруг скрипнула дверь и на крыльцо вышла Хозяйка.

– Дикуша, хватит сидеть на цепи, – и маленькими руками она сняла с меня кожаный ошейник.

Не веря своему счастью, я остолбенел и не двинулся с места, но, наконец, почувствовав свободу, уже не мог остановиться!

Передние лапы очутились на коленях Хозяйки. Как мне хотелось её расцеловать!

Хозяйка обняла меня за шею и притянула к себе. Я успел лизнуть её в щеку и заглянуть в глаза: они были такого же цвета, как и мои – карие.

Жук попался. Дети окружили его забором из растопыренных пальцев, несколько пар глаз зорко и азартно следили за каждым нервным движением. А вокруг был один песок – не спрятаться. Черная спинка жука запылилась, он наконец остановился, поворачиваясь из стороны в сторону и в отчаянии подергивая усиками.

Тогда самый младший мальчик придумал новый ход: стал посыпать жука песком. Песчинки с шорохом ударялись о глянцевый панцирь, и вот уже только спинка темнела из-под песка двумя неясными полосами. Дети с энтузиазмом подхватили забаву, песок совсем засыпал жука, стало трудно дышать. Младший мальчик утрамбовал и разгладил песок совочком: «Интересно, как ты теперь вылезешь?»

– Зачем вы его мучаете? – услышал он голос матери. – Он же живой. Он бежал по своим делам, наверно, его дома ждут детки. Как он к ним не придет?..

Мальчик смущенно разгреб песок:

– Беги, жук! Ну, беги же! Я же не знал, что он как человек…

Жук отмер, побежал суетливо и дерганно, и скрылся в траве.

Моей внучке Катюше около четырёх лет. В преддверии своего дня рождения она, коренная горожанка, глядя в окно, как-то мне заявила:

– На прошлые именины ко мне с поздравлениями приходили все дикие звери! А теперь их в город не пускают! А они хорошие!