Случаются, конечно, казусы с людьми несмышлеными, чье невежество вынуждает их с улыбкой предлагать собаке хлеб или того хуже – остатки салата. В таком случае уважающий себя пес сделает вид, что не заметил глупости и, помедлив, перейдет к другому столику. А после трапезы он спустится к стремнине и напьется холодной горной речной воды. Разве не наслаждение?

Наш герой в последние годы жил на территории «Металлурга» в одной из пустующих будок для собак-охранников. Работники пансионата прозвали его Умкой, очевидно, за малый рост, за глаза, большие, словно у плюшевого мишки, и за смышленость, созвучную такой кличке. Умка мог бы стать прекрасным компаньоном, но, увы, хозяина на него не нашлось.

После полуденного сна Умка, лениво потягиваясь, выбрался из кустов и вразвалку засеменил по песку в сторону столовой. На пути ему встретились люди.

– Посмотрите, какой красавец! – умильно сказала светло-русая девочка лет восьми, протягивая руку к Умкиной голове, ладонью вниз, в знакомом жесте. Умка расплылся в собачьей улыбке, принимая ласки.

Ее родители уже расчехляли рюкзаки. Судя по всему, они были новичками в местных краях – их выдавала робкая манера ходьбы и знакомая смесь осторожности с восторженностью, с которой они то и дело озирались по сторонам. Между тем, Умка по некоторым признакам подметил, что люди эти гуляют на море уже не первый день.

«Странно, что не видел их прежде», – подумал пес.

– На, дай ему, – красивая мама, намедни ставшая смуглянкой, протянула дочке бутерброд. Отец одобрительно качал головой, делая нарочито серьезный вид. Умка сразу понял: он – вожак.

«Теперь вроде как и в столовую идти не нужно», – думал пес, уплетая лакомства одно за другим. Вот так обыденно произошло Умкино знакомство с Асей и ее семьей. Зной сменился приятным теплом, исходящим от вечерней остывающей земли, и они до заката гуляли по побережью и предгорьям, периодически перекусывая, что доставляло собаке особенную радость. Ася играла с Умкой в палку, бросала морские «блинчики», а пес с азартом кидался за ними в воду, зная, что те идут на дно, и поймать их не представляется возможным. Он просто резвился, наконец обретя единомышленницу. При этом Умка залихватски тявкал, а после, нагло подбегая к людям, обрушивал на них град соленых капель.

С закатом пес на всякий случай прилег на ночлег в траве возле домика, где ночевала семья. И утром, потягиваясь, встречал свою маленькую подружку у подножья высокой лестницы, ведущей на террасу второго этажа. Спускалась она к нему осторожно, не держась за перила. В руках ее снова было угощение. Умка решил, что недурно будет и сегодня составить ей компанию в путешествиях по окрестностям. В конце концов, не все же валяться в кустах.

В этот раз прогулка оказалась непростой. К полудню компания ушла от пансионата на несколько миль по побережью. Дорога становилась трудной. Уступы скал почти вплотную примыкали к морю, не оставляя места для свободного передвижения по берегу. Приходилось перелезать через крупные, порой качающиеся, валуны. Умке давалось это легче, чем людям. Он всеми четырьмя лапами отталкивался, прыгая вперед, словно горная коза, но вскоре оборачивался, и из сочувствия к двуногим или по воле пастушьего нрава, неизменно ждал свою стаю, неуклюже карабкающуюся следом.

«Мы точно правильно идем?» – спросила девочка, потирая свежую ссадину на коленке. Родители, полные энтузиазма, ответили, что да, мол, «совсем скоро уже покажется этот заповедный пляж – цель экспедиции». Горячие камни, между тем, становились все неудобнее для путников, молча намекая на их самонадеянность.